"Ромен Роллан. Николка Персик" - читать интересную книгу автора

Ерник, ерзаешь? Или вправду не веришь? У меня есть свидетельства, на
пергаменте писанные, слепец сомневающийся. Пойду принесу их. Увидишь,
увидишь их подлинность!
- Сиди, сиди, оставь свои бумаги в покое. Ведь и ты сам не веришь. Вижу
я, - нос твой движется. Какая б она ни была, - откуда бы ни пришла, - кость
всегда только кость, и тот, кто боготворит ее, - идолопоклонник. Всякой вещи
свое место; место мертвых на кладбище. Я же верю в живых, верю, что светит
солнце вовсю, что сам я пью и рассуждаю - и рассуждаю отменно, верю, что
дважды два - четыре, что земля наша - неподвижное светило, потерянное в
пространстве крутящемся; верю в нивернейца Гви Кокиля и могу, если хочешь,
тебе наизусть прочитать с начала до конца его сборник Обычаев; верю также
тем книгам, сквозь которые наука и опыт человеческий просачиваются по капле;
и сверх всего верю в свой рассудок. И (само собой разумеется) верую в слово
Божие. Нет человека осторожного и мудрого, который бы сомневался в истине
его. Ты доволен, поп?
- Нет! - воскликнул тот, не на шутку раздраженный. - Кто ты;
кальвинист, еретик, гугенот? Бранишь Библию, учишь мать свою - Церковь,
думаешь (змеиный выкидыш!) обойтись без отца духовного?
Ерник, рассердившись в свою очередь, заявил, что он не позволит, чтоб
его считапи протестантом, что он истинный француз, истый католик, но притом
человек сознательный, у которого два крепких кулака, да и ум не однорукий,
что в полдень он видит без очков, зовет дурака дураком, а его - Шумилу -
тремя дураками в одном или одним в трех (как ему больше нравится), и что,
наконец, он, почитая Бога, почитает человеческий разум, лучший луч этого
великого светила.

x x x

На сем они оба замолкли и стали пить, ворча и дуясь, облокотившись на
стол спиной ко мне. Я же расхохотался. Тогда они заметили, что я еще ничего
не сказал, и я внезапно сам заметил это. До этой минуты я был занят тем, что
наблюдал их и слушал, развлекаясь их доводами, отражая на лице своем каждое
их выражение, повторяя про себя каждое слово, беззвучно шевеля губами, как
кролик, жующий лист капусты. Но вот эти страстные спорщики потребовали,
чтобы я высказался за одного из них.
- Стою за обоих, - ответил я, - и еще за несколько других. Мало ли кто
рассуждает о том же? Чем больше безумцев, тем больше смеха, чем больше
смеешься, тем мудрее становишься. Когда, друзья мои, вам хочется точно
узнать все, что вы имеете, начинаете вы с того, что на листе выписываете ряд
чисел; потом складываете их. Отчего бы таким же образом не соединить звенья
ваших воззрений? Быть может, все вместе они составляют истину? Истина вам
кукиш показывает, когда вы пытаетесь ее схватить сразу. Да, дети мои, все на
свете объясняется по-разному, и объяснений много. Я принимаю всех ваших
богов, и языческих, и христианских, а также - бога разума.
При этих словах они оба, разгневавшись, обозвали меня скептиком и
афеем.
- Что же вам нужно? Что вы хотите от меня? Если ваш Бог или ваши боги,
закон или законы приходят ко мне, я их принимаю. Я - гостеприимен. Господь
мне очень нравится, а святые его - еще больше. Я люблю их, почитаю, улыбаюсь
им... И они, добрые люди, - тоже не прочь со мной покалякать. Но должен