"Ромен Роллан. Жан-Кристоф (том 3)" - читать интересную книгу автора

округа, где Огюстен Жанен, отец нынешнего Жанена, преуспел в качестве
банковского дельца; это был человек ловкий, по-крестьянски упорный и с
хитрецой, в общем честный, но без чрезмерной щепетильности, неутомимый
работник и прожигатель жизни; своим лукавым добродушием, прямотой и
богатством он умудрился внушить к себе почтение и страх на десять лье в
окружности. Приземистый, коренастый, кряжистый, с мясистым, красным, в
оспинах лицом и быстрыми глазками, он в молодости слыл большим любителем
слабого пола да и под старость не совсем утратил вкус к женщинам. Он любил
вольные шутки, любил хорошо поесть. Стоило посмотреть на него за столом в
обществе его сына Антуана и нескольких старых приятелей того же пошиба -
мирового судьи, нотариуса, настоятеля собора (старик Жанен вел яростную
кампанию против церкви, но охотно водил компанию со служителями церкви,
если те были люди компанейские): все это были молодцы точно на подбор, как
и подобало землякам Рабле. Гул стоял от забористых острот, от стука
кулаками по столу, от раскатов хохота. Их безудержное веселье передавалось
прислуге на кухне и соседям на улице.
Но однажды в знойный летний день старик Огюстен вздумал спуститься в
погреб без пиджака, чтобы самому разлить вино по бутылкам, и схватил
воспаление легких. В одни сутки убрался он в иной мир, в который не
очень-то верил, упокоился, напутствуемый надлежащими церковными
таинствами, как и полагается провинциальному буржуа-вольнодумцу: в
последнюю минуту он на все готов согласиться, лишь бы бабье к нему не
приставало, тем более что самому-то ему наплевать... А кстати, кто
знает...
Сын Антуан наследовал ему в делах. Это был веселый, румяный, низенький
толстяк, бритый, с бакенбардами, очень подвижной, шумливый; говорил он
быстро, глотая слова и отрывисто жестикулируя. Он не обладал коммерческими
способностями отца, но не лишен был хозяйственной жилки. Впрочем,
достаточно было спокойно продолжать начатое до него дело, чтобы оно шло
своим ходом и процветало само по себе. В местных кругах Антуана считали
дельным человеком, хотя, говоря по совести, роль его была самая
незначительная; он способствовал преуспеянию предприятия только своей
методичностью и усердием. В общем, он был человек в высшей степени
почтенный и всюду пользовался заслуженным уважением. И в городке и в
окрестных деревнях он снискал себе прочную популярность приветливостью и
простотой манер, кое-кому казавшихся чересчур панибратскими, развязными и
грубоватыми. В деньгах он не был расточителен, но в чувствах - щедр
непомерно. Он легко пускал слезу и при виде чужой беды так бурно выражал
свое огорчение, что неизменно потрясал пострадавшего.
Как и большинство обитателей городка, Антуан увлекался политикой. Он
был до крайности умеренным республиканцем и при этом ярым либералом,
патриотом и, по примеру отца, рьяным антиклерикалом. Он состоял в
муниципальном совете, и для него вкупе с коллегами не было лучшего
удовольствия, как насолить приходскому священнику или суровому
проповеднику, приводившему в восторг местных дам. Кстати, не следует
забывать, что антиклерикализм французских провинциальных городков по
большей части бывает одним из видов домашней войны, замаскированной формой
той глухой и жестокой розни между мужьями и женами, которая неизбежна
почти в каждой семье.
Антуан Жанен тяготел и к литературе. Как все провинциалы его поколения,