"Сергей Рокотов. Нечто под маской (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Ничтожество, талантливое ничтожество... Оживить бы его, гада, да ещё раз
убить, да пострашнее еще...
Бермудская выключила телевизор и сунула в рот очередную сигарету...
7.
... Взявшись за дело, Игорь Дьяконов, избавившись от чувства эйфории
по поводу предложенной ему интересной работы, решил сесть и как следует
подумать. Тут надо было, прежде всего, рассуждать логически... Некто, в
странном облике преследует женщину. Одинокую, тридцатилетнюю женщину.
Довольно симпатичную, но, в общем-то, ничем не примечательную - таких
много. Маньяк? Возможно... Возможно, но не очень логично. Поймать этого
маньяка, скрывающего под шарфом и очками свое лицо - дело плевое. Он, в
общем-то, и не особенно-то хоронится. Тут дело не в этом. Игорь был склонен
верить словам человека в черной шапочке, что Рите угрожает опасность. Но от
кого? Почему он бросился на её бывшего мужа Степана? Потому что... Потому
что, по его мнению, именно от него и исходит смертельная опасность для
Маргариты, как он её называет... Игорю сразу же захотелось взглянуть на
этого Степана. Ему повезло - он взглянул. И не пожалел, что взглянул. Очень
ему не понравился этот хлипкий сынок с бегающим взглядом. Но что ему могло
быть нужно от бывшей жены, медсестры в частной клинике, не очень молодой,
вовсе не зажиточной? Что? Сесть к ней на шею? Но какая же в этом опасность?
Разумеется, может быть и то, и другое. Маньяк влюблен в нее, он знает
Степана и хочет оградить любимую женщину от посягательств альфонса. Может
быть, может быть... Но что-то подсказывало Игорю, что это не так...
Нарышкина рассказывала Игорю про семью бывшего мужа, о том, что его отец
был генералом КГБ, что мать известная поэтесса Бермудская, топорные стихи
которой им заставляли учить наизусть в школе... Конечно, Нарышкина
рассказывала ему очень мало, поскольку сама знала не так уж много про семью
мужа, и надо было покопаться в этом направлении. Он чувствовал, что рыть
надо именно тут. Он знал домашний адрес Бермудской и решил с утра поехать
туда поспрошать соседей, очень уж заинтересовала его эта личность.
Учитывая некоторые обстоятельства, Дьяконов решил, что Бермудская
вряд ли пользуется большой любовью соседей. И за неимением времени пошел
ва-банк... Сунулся в одну квартиру - там оказались недавно живущие жильцы
из "новых русских", потом в другую, в третью... Все не то... В четвертой
ему повезло. Старушка, вдова художника, хорошо знала эту семью... Дьяконов
представился налоговым инспектором.
- Это страшные люди, - шамкала беззубым ртом крохотная старушка. -
Теперь стало все известно, её покойный муж - палач... Это из-за таких, как
он, мой покойный муж отсидел восемь лет в лагерях. А сама? Что она писала?
То, что нужно для момента, лишь бы хорошо жить, "в ногу со временем", как
она сама писала. И Балясникова я хорошо помню, ужасный человек... Я просто
боялась встретиться с ним в подъезде, до того у него был нехороший взгляд.
И хоть он уже был в годах и на пенсии, все равно от него исходила какая-то
опасность... Эти надбровные дуги почти без бровей, крутой лоб, глубоко
посаженные колючие глазки... Я честно скажу, хоть это и грех, вздохнула с
облегчением, когда он умер... Конечно, мы сочувствовали, когда умер их
малолетний сын, это большое горе, даже заходили с соболезнованиями... Но
туда даже приехал муж покойной сестры Балясникова Бауэр, немец по
национальности, сосланный во время войны в Казахстан. А у него-то были
основания ненавидеть эту семью, у них самих сразу после войны умер