"Сергей Рокотов. Воскресший для мщения" - читать интересную книгу автора

"Аэропорт". Покойный отец Гавриил Михайлович был директором гастронома.
Миша был у него поздним ребенком, когда он родился, отцу было уже за сорок.
Матери на пятнадцать лет меньше. Отец был вальяжен, дороден, остроумен,
любил пожить на широкую ногу, любил застолья, пикники, сам прекрасно
готовил... Правда, в те застойные годы афишировать свою зажиточность было
довольно чревато. Но гобсековский образ жизни не устраивал отца... "Волга",
а затем плюс к ней и "девятка", дача в Малаховке, прекрасная
четырехкомнатная квартира - все это имело место... Разумеется, прекрасная
еда, ежегодные поездки на курорты к Черному морю и в Прибалтику в лучшие
пансионаты и санатории, дорогая импортная одежда... Вообще, отсутствие
всяких проблем, когда проблемой было абсолютно все, от колбасы и
детективного романа в красивом переплете до автомобиля и дачи... Он как раз
был таким человеком, у которого все схвачено, за все заплачено... А в
Мишеньке своем он душе не чаял, баловал его как только мог. Лучшие игрушки,
книги, театры, елки, занятия любым спортом - все было к его услугам. О том,
что такое давка в городском транспорте, ясли, детские сады, он и понятия не
имел. В школу отец его отвозил на машине. Друзья завидовали Мише и
буквально глядели ему в рот, он мог достать все - и книгу, и путевку, и
билеты в театр, и дефицитный магнитофон, у него первым в классе появился
плеер, первым в классе появился видик. И избранных он приглашал домой
поглядеть фильмы, когда стал постарше, можно было и побаловаться
заграничным пивком, хорошей сигареткой...
Мать тоже не сидела дома, отец устроил ее главным бухгалтером на
мебельную фабрику. Миша рос под присмотром постоянно меняющихся нянек и
домработниц. Последняя была, когда ему стукнуло уже четырнадцать. Толстая
веселушка тридцатипятилетняя Надька и стала его первой женщиной, после чего
она с позором была изгнана из дома Вероникой Ивановной, неожиданно
вернувшейся домой и заставшей Мишеньку как лягушонка барахтающегося на
безразмерной, расплывшейся как амеба, Надьке. Вероника Ивановна
пожаловалась мужу, но Гавриил Михайлович, представив себе воочию описанную
женой картину, так расхохотался, что его чуть не хватил удар. У него из
глаз текли слезы, он указывал пальцем на Мишку и сумел выдавить из себя
только одно слово: "Молодец парень... Так держать..." Да, как все было
хорошо, он жил в настоящем земном раю... Но... Всему приходит закономерный
конец, за все в жизни надо платить... Особенно за богатство в нищей
стране...
... В январе 1983 года, когда Михаил вернулся из школы, то обнаружил
дома печальную картину... Все было перерыто вверх дном, а в гостиной сидела
вся в слезах мать и пила коньяк.
- Что? - бросился к ней Миша. - Обокрали квартиру? Где отец?
Мать как-то странно улыбнулась и влила в свой рот полную рюмку
коньяка. Мутным взглядом поглядела на сына.
- Да что такое?! - крикнул Михаил, хотя до него уже кое-что начало
доходить.
- Вот такие дела, Мишель, - блаженно улыбалась мать. - Кажется, финита
ла комедиа... Кончились благословенные брежневские времена... Теперь
приходится отвечать... Впрочем, - вдруг крикнула она и стукнула кулаком по
столу, - мы еще поборемся! Ничегошеньки они у нас не нашли... Видишь, все
перевернули, а ничегошеньки не нашли... Наш папочка не дурачок... Наш
папочка, наш Гаврюшенька...