"Матвей Ройзман. Вор-невидимка " - читать интересную книгу автора

радиофицированные аудитории, необходимо, чтоб инструмент обладал
полнозвучностью и, если позволительно употребить такой термин,
дальнобойностью. Поэтому скрипка "Родина", над которой сейчас работает
Андрей Яковлевич Золотницкий..."
-Два варианта этой скрипки я подробно описал, - сказал архитектор,
откладывая рукопись, - а вот третий не могу. Конечно, кое-какие сведения я
получил, кое-что предвижу, но таблички толщинок, особенно нижней деки... -
Он развел руками.
- Вы же в прекрасных отношениях с Андреем Яковлевичем!
- Я просил его показать таблички. Предупредил, что мне нужен десяток
цифр, измененных в третьем варианте по сравнению со вторым. Но старик...
неподдающийся! Вы слыхали, в чем Андрей Яковлевич заподозрил даже своего
сына? А я все-таки человек посторонний. Поглядеть не дал.
- Жаль... Значит, теперь ваша книга останется недописанной. Ведь с
красным портфелем исчезли и все расчеты третьего варианта "Родины". И себя
старик наказал, и вас...
- У меня есть свои соображения: тот, кто унес портфель, посмотрит, что
в нем, и пришлет обратно.
- Ну что вы! Портфель взял человек, хорошо знающий, что к чему.
- Подождем - увидим...
Однако с какой уверенностью он заявил, что красный портфель вернут!
Я раздвинул раскладную лестницу перед стеллажами, поднялся на несколько
ступенек и вытащил с верхней полки составленную А. Михелем "Энциклопедию
смычковых инструментов". Пока я ее перелистывал, архитектор объяснил, что в
ней интересна глава о крепостном музыканте из оркестра графа Н. П.
Шереметьева - замечательном скрипичном мастере Иване Батове. Только зря
рассказана басня о том, что он якобы сделал отличную балалайку из...
гробовой доски.
В коридоре раздались громкие, настойчивые телефонные звонки. Георгий
Георгиевич воскликнул:
- Междугородная! Смотрите все, что хочется! - и убежал.
Я не стал брать уже прочитанные книги А. И. Лемана, а снял с полки
премированное Падуанской академией наук сочинение Антонио Богателла, который
приводил размеры всех (более сотни) частей скрипки. За ним проглянула папка
с белой наклейкой на корешке, где красными чернилами было жирно выведено:
"Е. Ф. Витачек". Я взял соседнюю книгу Д. Зеленского об итальянских скрипках
и позади снова заметил папку: "Т. Ф. Подгорный". Это меня заинтересовало, и,
снимая одну за другой книги первого ряда, я увидел во втором ряду папку: "А.
Я. Золотницкий". Почему она такая толстая? Брать или не брать? А вдруг
войдет архитектор? Ну и что же? Он сам разрешил мне смотреть все, что
пожелаю...
Я вынул папку, раскрыл. Вот пространное описание премированных на
конкурсах скрипок "Анна" и "Жаворонок", перечень сортов пошедших на деки
клена и ели, таблицы толщинок, замечания о головке, грифе, пружине, составах
грунта и лака, а также мельчайшие подробности о качестве звука и тембра. А
на новой странице сверху стояло: "Скрипка "Родина". Это было описание ее
первых двух вариантов. С большим знанием указывались не только сорта дерева,
но и размеры всех частей, кроме нижней деки. Откуда с такой точностью об
этом узнал Савватеев? Далее: о грунте говорилось, что он будет изготовлен из
таких-то соединенных с пчелиным воском смол. Но это же был открытый Михаилом