"Сакс Ромер. Возвращение доктора Фу Манчи ("Фу Манчи" #2) " - читать интересную книгу автораего голосе что-то, заставившее полицейского изменить свое мнение о
происходящем. Он осветил письмо и, судя по всему, был немало изумлен. - Если сомневаетесь, - продолжал Смит, - возможно, вам не знакома подпись комиссара полиции, позвоните в Скотланд-Ярд из дома доктора Петри. Мы сейчас туда возвращаемся. Затем он показал на мертвого Форсайта: - Помогите нам его отнести. Не нужно, чтобы нас заметили. Огласка здесь ни к чему. Понимаете? Констебль почтительно отдал честь, и все трое мы принялись за нашу скорбную работу: мы подтащили Форсайта к краю лужайки, перенесли через дорогу и внесли в дом, умудрившись не привлечь внимания бдительных соседей. Свою ношу мы водрузили на хирургический стол. - Надо сделать вскрытие, Петри, - распорядился Смит. - Констебль позвонит в скорую, а я тут должен еще кое-что исследовать. Он взбежал по лестнице в свою комнату и через минуту скатился вниз. Хлопнула входная дверь. - Телефон в холле, - сказал я констеблю. - Благодарю вас, сэр! Он вышел из операционной, а я зажег лампу над столом и стал изучать отметины на лице Форсайта. Как я уже говорил, они имели форму продолговатых наколок, причем довольно глубоких и какой-то странной грушевидной формы. Одна такая ранка была на правом глазу. Но самым странным были симптомы, или нет, скорее манера поведения Форсайта, когда он буквально вывалился из-за деревьев на меня. У него явно были поражены мускулы речевого и дыхательного аппаратов. И это лилово-синее состояние глубокой задумчивости. Мысленно я перебирал все известные мне причины смерти, которые подходили бы к данному случаю. Но я так и не пришел к сколь-либо приемлемому выводу. Подробный осмотр тела тоже ничего не дал. Небо уже посерело, предвещая близкий рассвет, когда явились полицейские вместе с каретой скорой помощи и забрали тело Форсайта. Я как раз снимал свое кепи с вешалки, когда возвратился Найланд Смит. - Смит! - воскликнул я. - Вы нашли что-нибудь? Он стоял посреди холла в сером свете зарождающегося утра и растерянно тянул себя за мочку уха. Было видно, как осунулось за ночь его загорелое лицо. Глаза его горели тем лихорадочным блеском, который, признаюсь, одно время я так не любил. Однако со временем научился понимать, что он свидетельствует о чудовищном нервном возбуждении. В эти периоды Смит, как правило, был в состоянии действовать с поразительным хладнокровием, а все его способности обострялись до предела. На мой вопрос он тем не менее не ответил. - Есть у вас молоко? - спросил он резко. Это было так неожиданно, что какое-то время я собирался с мыслями. - Молоко?! - Да-да, Петри! Я буду вам весьма обязан, если вы найдете хотя бы немного молока. Я уже повернулся, чтобы спуститься в кухню, когда вдруг... - Петри! И остатки тюрбо* [Тюрбо - рыбное блюдо.] после нашего вчерашнего обеда тоже были бы крайне желательны. А еще мне нужна небольшая лопатка или совок. |
|
|