"Юрий Рогоза. Убить Юлю II" - читать интересную книгу автора

того, чтобы "лечь", выровнялся, взвился на заднее колесо, влетел на бордюр,
пролетел между стволами каштанов, снова, визжа шинами, изогнулся около
памятника какому-то невнятному большевику (кажется, со сложной еврейской
фамилией Иванов, но я не уверен), снова рванулся вперед по стремительной
дуге и замер, лишь чуть ударив нас, своих всадников, о незакрепленную секцию
низкого заградительного заборчика, которая, неестественно долго постояв
наклоненной, с грохотом повалилась на бок.
Следующая минутная вечность была оглушительно тихой. Пахло вечностью и
паленой резиной. Я почувствовал, что взмок так, словно на меня вылили ведро
воды. Наконец, передняя дверца "Мерседеса" открылась, и к нам с озабоченным
выражением лица направился какой-то крепкий мужчина в костюме. Честно
говоря, я даже не успел его толком рассмотреть, потому что тут же
распахнулась дверца задняя, и под листву каштанов выбрался другой человек -
полный, но по-молодому стремительный. Изучать его нужды просто не было.
Потому что это был никто иной, как известный политик, кум Президента и
персонаж моей скандальной предыдущей книги Петр Алексеевич Дорошенко...

КАБИНЕТ МУССОЛИНИ

Честно говоря, проявлять трогательную заботу о нас никакой нужды не
было - у меня лишь чуть ныло ушибленное бедро, а Ю, вульгарный ангел,
кажется, не пострадал вообще (теперь это казалось само собой разумеющимся).
Но то ли Дорошенко просто был отзывчивым человеком, то ли опасался скандала
(могу себе представить заголовки наших милых газет!), но он настоял на том,
чтобы мы поднялись в его кабинет (тот оказался помещением какого-то
парламентского комитета с мудреным финансовым названием) и вызвали "Скорую"
(последняя идея отпала сама собой, когда стало ясно, что с нами все окей).
Зато я с наслаждением умылся в туалете до пояса, стащив с себя надетую
на голое тело мотоциклетную "кожу", а когда вошел в кабинет, куда охранник
(секретарша уже ушла домой) принес крепкий чай с каким-то печеньем, почти не
удивился, услышав, что Ю и Дорошенко оживленно беседуют. И, ясное дело, о
политике! Вообще, будь я чуть злее, я бы решил, что он все это подстроил,
ангелина!..
Дорошенко лишь чуть покосился на меня и вернулся к разговору. "А чего
ты, собственно, ждал?! - невесело спросил я сам себя. - Облил человека
говном с головы до ног и ждешь, что он сейчас велит подать шампанское?.."
Нет, я, конечно, уже давно извинился перед ним за "ту брошюру" (и не из
страха, разумеется, тем более что период возможной мести к тому времени уже
прошел, а просто потому, что жить с таким грузом идиотской вины было
невыносимо). Он тогда, естественно, пожал мне руку, произнес какие-то нужные
слова, но только я очень хорошо чувствовал, что созерцание моей бритой
головы так непривычно близко до сих пор не доставляет ему радости. Лицо
вошедшего охранника радовало еще меньше - он явно любил босса и явно читал
"Убить Юлю". Взятые вместе, эти два факта не обещали мне ничего хорошего.
Слава Богу, он взял забытую на столе трубку мобильного и тут же вышел...
Спасаясь от трепа Ю и невеселых мыслей, я начал осматривать кабинет. Он
мне нравился, в нем было спокойно и уютно. Цветы в больших вазонах излучали
нарядную свежесть, а добротная мебель светлого дерева была не новой, но и не
"убитой", а лишь с легкой печатью пролетевших годов. "Кабинет доброго
диктатора, - сформулировал я для себя. - Молодого Муссолини, в тот короткий