"Розмари Роджерс. Оковы страсти " - читать интересную книгу автора

в нору и не будет больше попадаться ему на глаза!
Николасу удалось наконец снять один ботинок, он перевернул его и, в
душе проклиная все на свете, смотрел, как из него выливается вода. Черт ее
побери! Это все из-за нее! Глубокие царапины, оставшиеся от ее ногтей на
спине и шее, больно саднили, а от такой, как она, он вполне мог получить
заражение крови и умереть; и тогда как же эта стерва будет смеяться,
радуясь, что отомстила ему за то, что он сказал ей правду о ней самой. Ведь
она, несмотря на все ее заверения и протесты, не более чем трусливая
кокетка, которой изредка доставляет удовольствие пускаться в разные
авантюры. Полуробкое, полудикое дитя природы, как он воспринял ее в ту
колдовскую лунную ночь, оказалось лишь плодом его воображения. И он, старый
дурак, поверил в невозможное! Ему, цинику, следовало бы лучше разбираться в
людях!
Стараясь снять второй ботинок, Николас дал волю всем своим мрачным и
злым мыслям. Случайно подняв глаза, он вдруг замер. Он все еще сидел
согнувшись, обеими руками пытаясь стянуть мокрый и хлюпающий ботинок, а сам
пристально смотрел на фигуру, которая выглядела так, будто волны,
наигравшись с ней, выбросили ее на берег... Вымокший, несчастный, бездомный
ребенок! Или нет... скорее наполовину утонувший котенок. Во всяком случае,
то жалкое создание, которое он видел перед собой, ничего общего не имело с
той злобной фурией, которую он только что выкинул в океан и ничуть не
напоминало ту расчетливую авантюристку, которую он еще минуту назад
представлял себе в своих мыслях.
Если бы Алекса знала, о чем он думает, то, возможно, повернула бы назад
в океан, из которого только что выползла; но в этот момент она ни о чем не
могла думать, потому что была едва жива, пытаясь выбраться на берег. Когда
он бросил ее в воду, она была так измучена слезами и отчаянием, что вполне
могла утонуть. Она наглоталась соленой воды, прежде чем ей удалось всплыть
на поверхность и, наконец понять, что она вполне может достать ногами до
дна. Намокшие юбки не давали ей возможности плыть, поэтому она инстинктивно
наполовину пошла, наполовину поползла по направлению к берегу, с невероятным
трудом борясь с накатывающими на нее волнами.
Сейчас она мечтала лишь о том, чтобы выбраться на сушу, где волны не
смогли бы добраться до нее. Алексе казалось, что все чувства оставили ее,
она была настолько опустошена, что ничего не имело для нее значения.
Единственное, о чем она мечтала, это добраться до какого-нибудь безопасного
места, где можно лечь и отдохнуть. И уж, конечно же, меньше всего ее
волновал в этот момент ее вид. Волосы, мокрыми прядями спадавшие на лицо,
больше напоминали крысиные хвосты, а бархатная лента, вплетенная в них,
выглядела довольно печально; ее замечательное зеленое платье, которое она
всегда так любила, не имело ничего общего с тем, каким было когда-то. И
платье, и та единственная нижняя юбка, которую сегодня Алекса решила надеть,
намокнув, слишком откровенно облегали ее стройное молодое тело. Кроме того,
платье на одном плече спустилось, обнажив прекрасную грудь. Для того чтобы
легче было идти, Алекса бессознательно почти до колен подняла юбки и теперь
больше походила на вымокшую под дождем, заблудившуюся, бездомную девчонку из
бедных кварталов Лондона или Парижа, готовую отдать все ради куска хлеба и
теплой постели.
Не сознавая того, как выглядит, Алекса продолжала выбираться из воды,
пошатываясь, как лунатик. Николас как вкопанный продолжал наблюдать за ней.