"Розмари Роджерс. Оковы страсти " - читать интересную книгу автора

дурно.
- Но мы только разговаривали! О Калифорнии, о жизни там!
- Гм! Я уверена, что именно этот предлог он придумал, чтобы задержать
тебя там подольше. Эта его ироническая усмешка, этот раздражающий, почти
сардонический взгляд; кажется, что он постоянно бросает тебе вызов. Я не
принимаю никаких оправданий, девочка. Я тоже считаю сеньора де ла Герру
очень интересным собеседником, но мы, как ты заметила, беседовали с ним на
публике, а не одни под звездным полночным небом. Не смотри на меня с видом
оскорбленной невинности, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы тебе удалось
одурачить меня. Я тоже когда-то была молодой и глупой, хочешь верь, хочешь
нет! В любом случае этот мужчина слишком стар для тебя, слишком... Не важно.
Я уверена, ты прекрасно понимаешь, зачем я все это говорю.
Алекса упрямо продолжала настаивать на том, что они лишь мило
беседовали с сеньором де ла Геррой. Она до боли сжала пальцы, чтобы не дать
волю душившей ее ярости и настоящей ненависти, которую она испытывала к
Николасу. Именно из-за него тетя так разгневалась. Это несправедливо, что
всю вину возложили только на нее и, как маленькую девочку, отправили спать,
позволив потанцевать еще два танца "только для того, чтобы избежать
сплетен".
В конце концов, сэру Джону каким-то непостижимым образом удалось
заставить тетю смягчиться. Алекса так и не узнала, каким образом он уговорил
Хэриет дать ей еще один шанс (как будто она была преступницей), но, как бы
там ни было, в конце концов, ей разрешили остаться в Коломбо, предварительно
взяв с нее немыслимое количество обещаний. "Это несправедливо, потому что я
ни в чем не виновна! Почему все мои поступки, вся моя жизнь должны
контролироваться "кем-то", кем-то, кто придумывает все эти бесчисленные
правила, кто решает, кому и как надо себя вести? Кто дает им право решать,
что такое грех? Почему-то не считается грехом, если плантатор до смерти
забьет своего работника, но лежать обнаженной с мужчиной или позволять ему
целовать себя - это почему-то непростительный, ужасный грех! Сплошное
лицемерие! Он тоже об этом говорил. Конечно, он это делал только для того,
чтобы достичь своих целей", - мрачно подумала Алекса. Однако он заразил ее
этими опасными мыслями, которые время от времени проносились у нее в голове,
как и воспоминания, которые она пыталась забыть.
Недовольная тем, какое направление стали принимать ее мысли, Алекса
мрачно посмотрела на свое отражение в зеркале и поправила шляпу. Она надела
ее немножечко набок, так, что страусиные перья соблазнительно затеняли ее
лицо. Она могла только надеяться, что лорд Чарльз, привыкший вращаться в
высшем свете, не сочтет ее слишком экстравагантной. А если она все-таки
понравится ему, то это будет только благодаря ее дорогому, любимому дяде
Джону, который купил ей и этот костюм, и эту шляпу.
- О, Алекса!
Нахмурившись, Алекса резко обернулась. Но Шарлотта Лэнгфорд, казалось,
не понимала, почему Алексе неприятно, когда она врывается в ее комнату,
предварительно не постучав в дверь.
- Он здесь! Виконт Диринг, я имею в виду. И на такой великолепной
лошади! Тебе не кажется, что это просто прекрасно, что именно нас он почтил
своим вниманием? Можешь быть уверена, что все женщины в Коломбо завидуют
нам!
- Да? Неужели? - Алексе удалось ответить почти совсем спокойно. Она