"Розмари Роджерс. Твои нежные руки " - читать интересную книгу автора

письма на серебряный поднос, с тем чтобы дворецкий их отправил, и взлетел
по ступенькам в свои покои в восточном крыле дома. Не дай Бог снова
столкнуться с бабкой: не хватает еще, чтобы она узнала о дуэли и
разволновалась. Если все пойдет как обычно, он вернется утром,
свежевыбритый и отдохнувший, а главное, живой, пусть и честь, и Уикем
несколько пострадают.


***

Поздние тени протянулись под величественными дубами, поползли по
лондонской дороге: мрачные свидетели в неясной мгле. Дождь прекратился,
оставив вместо себя туман, липкой сыростью проникавший под одежду,
действовавший на нервы.
- Уикем - глупец, - объявил Дэвид Карлтон, виконт Стэнфилл, секундант
Холта. - Весь Лондон знает, что вы еще в жизни не промахнулись.
- Наверное, надеялся, что я выберу шпагу, - сухо заметил Холт, чем
заслужил нерешительную улыбку виконта.
- Он не так себя повел. Ему следовало бы оскорбить вас так жестоко,
чтобы получить вызов на дуэль. Тогда, по кодексу чести, Уикем получил бы
право выбора оружия и условий.
- Вряд ли это имеет для него какое-то значение. Лучше дайте-ка мне
пистолет. Ваши руки так дрожат, что того и гляди всадите в меня пулю.
Стэнфилл неохотно подчинился и, немного поколебавшись, пробормотал:
- Право, уж и не знаю, что делать: восхищаться вашей беспечностью или
проклинать ее? Уикем намерен прикончить вас. И дело вовсе не в оскорбленной
чести: половина Лондона переспала с Марией Уикем и беззастенчиво этим
хвасталась. - Озабоченно сведя рыжеватые брови, он покачал головой и
добавил:
- Нет, вызов был брошен на людях, намеренно громко, слишком
демонстративно для простого оскорбления или дела чести.
- И это теперь уже не важно.
Холт спокойно, без малейшего волнения зарядил пистолет и отдал
посреднику для осмотра. Тот признал все правила соблюденными, раздал оружие
противникам и подошел к Уикему, чтобы дать тому последнюю возможность
отказаться от вызова. Уикем бесстрастно взирал в пустоту.
Лицо казалось неестественно бледным под россыпью веснушек, усеявших
рыжими пятнами острые скулы и переносицу. Его секунданту, достопочтенному
мистеру Далтону, пришлось задать вопрос дважды, прежде чем Уикем обернулся
и непонимающе уставился на него глазами, мутными от некой внутренней
борьбы.
- Нет.
- А вы, милорд Деверелл? Не угодно ли принести свои извинения или
отказаться продолжать дуэль?
Холт, встретившись со взглядом посредника, сухо усмехнулся:
- Я хочу лишь одного: поскорее покончить с этим.
Меня ждут к ужину в клубе.
Секунданты и посредник отошли на край поля, где уже стоял врач. В
воздухе разливалась вечерняя свежесть, пряный запах молодой листвы щекотал
ноздри. Холт поднял руку так, что дуло пистолета смотрело в небо, и стал