"Розмари Роджерс. Твои нежные руки " - читать интересную книгу автора

висевшую на стене у камина.
- Это сонетка. Дерните - и придет горничная.
Он исчез, оставив ее одну. В большом мраморном камине пылало пламя.
Полка была украшена гигантскими позолоченными часами, вокруг которых
теснились фарфоровые статуэтки, разительно отличавшиеся от уродливых
дешевых собак мистрис Ковинтон. Эти были тонкими, изящными, слишком
хрупкими и, казалось, рассыплются от первого же прикосновения, поэтому
Амелия предпочла любоваться ими издалека. Ноги утопали в густом толстом
ковре со сложным многоцветным узором. Несколько диванов и мягких кресел
манили к себе, обещая уют; хрустальные лампы на сверкающих столах лили
мягкий свет. Тяжелые шторы, обрамлявшие ряд высоких окон, надежно
отгораживали комнату от внешнего мира. Картины в позолоченном багете
украшали отделанные панелями стены. Похоже, любимыми сюжетами леди Уинфорд
были пасторальные сцены и пухленькие херувимчики.
Расстроенная, скованная, нервная девушка опустила саквояж на пол и
пересекла комнату, чтобы полюбоваться портретом женщины с херувимчиком. Она
долго не двигалась с места, пораженная мастерством художника, и даже
наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть детали. Потом осторожно
коснулась резной рамы.
- Змей в садах Эдема.
Испуганная незнакомым мужским голосом и насмешливым тоном, девушка
встрепенулась, повернула голову и увидела чей-то силуэт, казавшийся
особенно темным на фоне тусклого серого свечения, проникавшего в окна через
плотную ткань. Неясная фигура сделала шаг вперед и приостановилась. Амелия
прищурилась, но не сумела разглядеть лицо незнакомца, хотя что-то в походке
и манере держаться неприятно, хоть и безосновательно, напомнило о пиратах.
Она так растерялась, что не смогла найти нужного ответа, а бой часов
окончательно вывел ее из себя.
Девушка остро ощущала пристальный взгляд мужчины, видела раздраженный
блеск глаз, да и в очередной нетерпеливой фразе слышалась легкая издевка.
- Картина. Она называется "Змей в садах Эдема", кисть прославленного
Джошуа Рейнолдса. Весьма подходящее название для той милой сценки, что я
застал. Кстати, вы просто любуетесь ею или замышляете стянуть?
Амелия, от возмущения потерявшая дар речи, тихо ахнула, не зная, как
отвечать на столь оскорбительные обвинения. Он подвинулся ближе, так, что
теперь одна сторона лица оказалась освещенной. Амелия рассеянно отметила
необычайно высокий рост и сардоническую усмешку; куда неприятнее было
терпеть его бесцеремонный осмотр и презрительные замечания.
- Поскольку, откровенно говоря, вы не из тех женщин, которые обычно
заглядывают сюда на чай, разумнее всего предположить, что передо мной
обычная воровка. Но должен предупредить, цыганочка, что ты жесток?,
ошиблась, забравшись в этот дом. Правда, забавно будет посмотреть, как ты
вытащишь картину из дома. Смею заверить, она довольно тяжелая. Ах нет, -
продолжал он, едва Амелия нерешительно дернулась к двери, - не выйдет.
Оставайся на месте, пока я не позову слуг, чтобы отвести тебя к судье.
Девушка затравленно озиралась, вне себя от возмущения. Как он мог
принять ее за воровку?! Она - воровка? Не будь Амелия так измучена и
напугана, возможно, просто рассмеялась бы и объяснила, кто она на самом
деле, но невзгоды и горести последних недель окончательно лишили ее
способности сопротивляться. Она молча уставилась на обидчика, понимая, что