"Мэрилайл Роджерс. Воспевая рассвет (Англосаксонские хроники) " - читать интересную книгу автора

бедра, а губы покрывали ее щеки и веки жаркими поцелуями. Он искушал ее и
жаждал сам ее поцелуя. Брина чувствовала, что он запустил пальцы в ее густые
волосы на затылке и привлек к себе ее губы, раскрывшиеся в ожидании. В этот
миг их губы слились в таком глубоком поцелуе, что последние силы оставили
Брину, и она, дрожа, прильнула к нему, ощущая тепло его груди, отделенной от
нее лишь тканью ее одежды. Она сдалась, она жаждала чего-то большего,
неизвестного ей. Вульфа поразил такой страстный ответный порыв неопытной
чистой девушки, глухой стон вырвался из его груди. Но он сдержал себя, вновь
боясь напугать ее напором своей необузданной страсти.
Какое неподходящее время и место, пронеслось у него в голове. Но иные
мысли завладели тотчас его разумом. Перекатившись на бок, он осторожно
перевернул Брину на спину и вновь набросился на нее, доверчиво и страстно
смотревшую на него снизу вверх. Ее ладони ласкали его мускулистые плечи и
грудь, пальцы гладили тяжелое золото его волос, губы жадно ловили огонь его
поцелуев.
Но вдруг звук падающего камня гулко прозвучал в стенах пещеры. Брина
моментально вскочила с виноватым видом, а Вульф, обернувшись, встретился
взглядом с колдуном, задыхавшимся от холодной ярости, кипевшей в его черных
глазах, огромный волк, обнажив клыки, встал стеной между ним и девушкой.
- Брина! Разве ты забыла о своем высоком предназначении? Ты забыла о
духах предков, о своих священных обетах? - Раскаты гневного голоса
обрушились на девушку, румянец сошел с ее щек, она стояла, потупив взор. Она
поддалась соблазну, забыла о самоконтроле - какой стыд! Она сделала первый
шаг в сторону от пути, предназначенного ей судьбой.
Брина в смущении спряталась за спиной Вульфа, он почувствовал, как ее
волосы щекочут его лопатки. В первый раз он оказался между колдуном и его
внучкой, между его яростью и ее смущением. Вдруг вспомнив о любимом трюке
старика, он громко рассмеялся, совершенно сбив того с толку.
"Это просто сказал себе Вульф, - зачем так кричать, ведь это был просто
поцелуй, хотя и страстный, но всего лишь поцелуй и ничего больше".
Но эта слабая попытка оправдать себя не смогла заставить замолчать его
совесть. Он чувствовал, что, откликнувшись на безмолвный призыв этой чистой,
неопытной девушки, он совершил что-то низкое. Понятно, что Глиндор превратно
истолковал его намерения, вот причина его гнева. И Вульф вдруг почувствовал
себя словно угодившим в ловушку, подстерегавшую его все те тридцать дней,
что он жил в пещере.
Но ведь раньше он сам подумывал о жене, детях, которые продолжат его
род, получат титулы, добытые им в боях за короля. Так о чем же еще мечтать?
Эта женщина - живое воплощение его грез: ее голос, лицо, фигура, это все
создано для него.
- Хоть ты и вообразил себе невесть что, старик, можешь быть спокоен, ее
целомудрие не пострадало, - сказал Вульф, быть может, даже слишком
высокомерно. - И тем не менее я хочу жениться на ней, и просить ее руки. - С
его точки зрения, для старика это была неплохая возможность устроить будущее
внучки, ведь он не мог дать за ней почти никакого приданого, она не
принадлежала ни к одному из знатных родов. А он, Вульф, уже пятнадцать лет
был тэном при короле Осви, одним из первых людей королевства Нортумбрия. И
вот недавно Эсгферт, ставший королем после смерти отца, пожаловал ему титул
илдормена и земли Трокенхольта.
Глаза старика вспыхнули черным пламенем, готовым, казалось, превратить