"Мэрилайл Роджерс. Воспевая рассвет (Англосаксонские хроники) " - читать интересную книгу автора

присела рядом с ним. Затем уложила его поудобнее и откинула до пояса меховое
покрывало.
Рассудив, что не сделает ничего плохого, если просто позаботится о
раненом, она распахнула его блузу. После его столь внезапной попытки к
бегству рана вновь открылась и начала кровоточить.
"Опять придется промыть настойкой из ведьминых орехов, - подумала
Брина, - и ему опять не понравится".
Она взяла рукой немного мази из кувшинчика и решила смазать все
остальные царапины и синяки. Она вдруг вспомнила о том странном напряжении,
которое возникло в ее теле при прикосновении к этой прекрасной широкой
груди, и стала гладить мягкие золотистые завитки еще мягче, еще нежнее.
Удовольствие, не сравнимое ни с чем, вновь наполнило ее.
Вульф очнулся. Мягкие ласковые пальцы гладили его так нежно, что он
решил, что это лишь сон, видение.
Когда он был еще ребенком, при дворе короля Осви он подружился со
странствующим певцом-кимри. Тот говорил, что самые прекрасные звуки на земле
способна издавать лишь арфа. Но звуки голоса, доносящегося до Вульфа, были
чудеснее всех арф королевства. Боясь разрушить это видение, Вульф еще крепче
сомкнул глаза. Ему не верилось, что эти нежные прикосновения и чарующий
голос были лишь чарами старого колдуна. Между тем целебная мазь впиталась в
кожу, и Брина отняла руки от его груди. Гладить это тело было так
божественно приятно, что она хотела бы делать это еще и еще.
Спохватившись, девушка вдруг поняла, что совсем уже потеряла голову и
не может с собой справиться. Она намочила лоскут настойкой из ведьминых
орехов и приложила к ране. Почувствовав жгучую боль, Вульф вздрогнул и
открыл глаза. Его взгляд встретился с глазами, словно пришедшими из
удивительного сна. Эти бездонные голубые глаза были обрамлены длинными
черными ресницами. Тяжелые пряди волос цвета воронова крыла спадали на
плечи, оттеняя смуглый цвет лица удивительной красоты.
"Это точно колдовство, - решил Вульф. - Такого совершенства такого
благородства черт я не видел ни у одного существа. Проклятые чары старого
Глиндора!"
Очарованная мужской красотой и золотыми волосами незнакомца, Брина с
трепетом смотрела в его серебряно-зеленые глаза цвета листьев березы,
колышущихся на ветру.
Его губы тронула улыбка, и сердце Брины оглушительно застучало.
Она тихо проговорила:
- Не вставай, пожалуйста, а то рана опять откроется, и мне придется
начинать все сначала, а ведьмины орехи - это очень неприятно.
Брина улыбнулась ему и мысленно поблагодарила деда, который научил ее
саксонскому языку, так что теперь ей нетрудно будет понять незнакомца.
Вульф молчал, не в силах отвести взгляд. Наверное, он все еще под
властью чар. Этот образ слишком прекрасен, чтобы быть явью.
Чуть дрожащими руками Брина наложила повязку.
"Кто же был так жесток, - подумала она, - что бросил тебя на верную
смерть на дно глубокого ущелья в эту холодную ночь?"

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вульф чувствовал себя так, будто океанский прибой гудел в его голове,