"Карл Роджерс. О становлении личностью " - читать интересную книгу автора

числу относится и критика (дружелюбная и враждебная) и похвала (искренняя и
притворная). Но задачу оценки этих свидетельств, определения их значения и
полезности я не могу передать никому.
Учитывая то, о чем я только что рассказал, следующий результат моего
познания вас наверное не удивит. Самым высоким авторитетом для меня служит
опыт.[12] Пробный камень достоверности - мой собственный опыт. Ни мысли
других, ни мои собственные мысли не важны так, как то, что я испытываю.
Именно к опыту я должен снова и снова возвращаться, чтобы приблизиться к
постижению истины, как это происходит и в моем собственном развитии.
Ни Библия, ни пророки, ни Фрейд, ни исследования, ни открытия Бога или
человека не могут превзойти мой собственный опыт. Мой опыт тем более
надежен, чем более он первичен, если можно так выразиться. Так, в иерархии
различных видов опыта более надежным будет опыт самого нижнего уровня. Если
я читаю лекции по теории психотерапии, и если я формулирую теорию
психотерапии, основанную на работе с клиентами, и если у меня также имеется
прямой опыт работы с клиентами, их надежность увеличивается в том порядке, в
котором я перечислил эти виды опыта.
Мой опыт занимает ведущее положение не потому, что он безошибочен. Он
надежен, потому что он всегда может быть проверен при следующем контакте с
клиентом. Поэтому всегда можно исправить часто встречающуюся ошибку или
какой-нибудь недостаток.
Еще один итог моего личного познания. Мне нравится выявлять правила,
которым подчиняется мой опыт. Я обязательно стараюсь найти значение,
упорядоченность или закономерности во всяком большом массиве опыта. Это мое
как бы любопытство, которое, я думаю, достойно поощрения, так как оно
приводит к замечательным результатам. Оно привело меня ко всем главным
положениям, которые я высказал. Оно привело меня к поиску закономерностей во
всем том, чем занят клиницист, работая с детьми, и отсюда появилась моя
книга "Клиническое лечение трудного ребенка". Оно привело меня к
формулированию основных принципов, которые, казалось, работали в
психотерапии, а отсюда - к появлению ряда книг и множества статей.
Любопытство привело меня к исследованию различных закономерностей, которые,
я чувствую, встречались в моем опыте. Оно соблазнило меня создать теории для
соединения тех закономерностей, которые я обнаружил в опыте, и спроецировать
их на новые неисследованные области, где в дальнейшем они могут быть
проверены.
Поэтому я стал понимать, что и научное исследование, и создание теории
направлены на упорядочивание важного для меня жизненного опыта.
Исследование - это постоянные направленные попытки увидеть смысл и
закономерность в явлениях субъективного опыта. Они необходимы, потому что
важно воспринимать мир упорядоченным и потому что, если мы понимаем
закономерности природы, это ведет к стоящим результатам.
Таким образом, я стал понимать, что причина моих занятий исследованиями
и построением теории лежит в необходимости удовлетворить нужду воспринимать
мир упорядоченным и имеющим смысл. Это - моя субъективная нужда. Иногда я
проводил исследование не по этой причине - для того, чтобы убедить других,
убедить оппонентов и скептиков, пойти дальше в своей профессии, завоевать
престиж, и по другим непривлекательным причинам. Эти ошибки в целях и
соответствующих действиях только убедили меня в том, что имеется лишь одна
здравая причина для научного исследования, а именно желание удовлетворить