"Карл Роджерс. О становлении личностью " - читать интересную книгу автора

парадокс моего опыта заключается в том, что чем более я хочу быть самим
собой в нашей сложной жизни, чем более я хочу понимать и принимать реалии
моего опыта и опыта других людей, тем больше изменяюсь и я, и другие. Это
очень парадоксально: в той степени, в которой каждый из нас хочет быть самим
собой, он обнаруживает, что изменяется не только он, изменяются и другие
люди, с которыми он связан. По крайней мере это очень яркая часть моего
опыта и одна из самых глубоких истин, которые я познал в личной жизни и в
работе.
Теперь давайте перейдем к другим результатам познания, менее связанным
со отношениями между людьми, а более - с моими собственными действиями и
ценностями. Первый из этих итогов очень краток. Я могу доверять своему
жизненному опыту. Одна из основных идей, которую я долгое время не мог
постичь и которую я еще продолжаю осваивать, заключается в том, что если
действие кажется вам стоящим, его следует предпринимать. Иначе говоря, я
понял, что на целостное организмическое чувствование ситуации можно
полагаться больше, чем на ее логическое осмысление.
Всю мою профессиональную жизнь я шел в направлении, которое другим
казалось глупым и в котором я сам не раз сомневался. Но я никогда не жалел,
что шел в направлении, которое "ощущалось правильным", даже если часто
бывало, что мне было одиноко или я чувствовал себя не на высоте.
Я обнаружил, что, доверяясь какому-то внутреннему неинтеллектуальному
чутью, я позже признавал сделанный шаг правильным. Всю свою жизнь я следовал
по неординарному пути, потому что чувствовал, что он верен. И это было так,
потому что через 5-10 лет многие из моих коллег присоединились ко мне, и я
больше не чувствовал себя одиноким.
Когда постепенно я стал больше доверять этим целостным реакциям, я
обнаружил, что могу использовать их в организации мыслительной работы, Я
стал с большим вниманием относиться к тем отрывочным мыслям, которые время
от времени возникают у меня и вызывают ощущение своей значимости. Сейчас я
склонен думать, что эти не совсем ясные мысли и намеки приведут меня к
важным областям исследования. Я думаю, что должен верить совокупности моего
жизненного опыта, который, как я подозреваю, умнее, чем мой интеллект.
Конечно, мой опыт подвержен ошибкам, но, надеюсь, в меньшей степени, чем
интеллект, взятый сам по себе...
Близко к этому итогу познания лежит другой, который вытекает из него и
говорит, что я руководствуюсь не оценками других. Суждения других, которые я
должен выслушать и принять во внимание, по сути, никогда не служили для меня
руководством к действию. Познать это было трудно. Я был потрясен, когда
серьезный ученый, казавшийся мне более умным и эрудированным психологом, чем
я, сказал, что мой интерес к психотерапии - ошибка; что он никуда меня не
приведет, и у меня как психолога даже не будет возможности иметь практику.
В более поздние годы я был ошеломлен, узнав, что в глазах некоторых
людей был обманщиком, человеком, который занимается медициной без лицензии,
автором поверхностной и вредной психотерапии, искателем славы, мистиком и
т.д. Но меня не радовало и излишнее восхваление.
И хула, и хвала меня не очень заботили, потому что я начал чувствовать,
что лишь один человек (по крайней мере из известных мне, а может быть и
вообще) знает, есть ли то, что я делаю, честным, разумным, глубоким,
открытым для всех или фальшивым, осуществляемым в целях защиты, неразумным.
И этот человек - я. Я рад любым свидетельствам оценки своей работы. К их