"Джоэль Роджерс. Кровавая правая рука " - читать интересную книгу автора

поскрипывающего деревенского дома, такого тихого сейчас, когда из него ушли
все охотники.
Я чувствую его бесшумный сардонический смех, но не могу его видеть.
Я чувствую жажду убийства в его следящих за мной глазах.
Минуту назад послышался какой-то осторожный шорох наверху, в мансарде,
но это была, наверное, белка или крыса. Похоже, что в этом старом доме им
разрешали устраивать свои норы.
Вот скрипнул пол за дверью маленькой кладовой, где старый Мак-Комер
держал свой садовый инструмент. Но когда я отложил карандаш и, повернув
голову, прислушался, больше не раздалось ни звука. Полы ,в старых домах
иногда сами поскрипывают. Когда никто по ним не ступает.
Старомодный отделанный деревом настенный телефон, висящий на кухне,
время от времени коротко позванивает. Но это не потому, что кто-то звонит,
сюда.
Здесь общая линия, и звонок в этот дом - пять длинных и пять коротких.
Сейчас линия вообще свободна - телефон позвякивает сам по себе.
Я не могу позволить, чтобы все эти легкие незначащие звуки отвлекали
меня от задачи. И все-таки сейчас, когда пишу эти заметки, я чувствую
властную потребность прислушиваться к каждому шороху и поднимать глаза на
скользящие вокруг меня тени.
Я никогда не был ни профессиональным полицейским, ни сыщиком-любителем.
Преступления не привлекают меня. Мной руководит не инстинкт охотника за
людьми, а желание спасти человеческую жизнь.
Как хирург я, кажется, вполне владею научным методом и мой главный
принцип - подходить к фактам объективно. Я наблюдателен, у меня
аналитический склад ума и привычка всегда подмечать разного рода мелочи и
раскладывать их по полочкам своего сознания.
И может быть, из всех деталей, которые я успел заметить -и
рассортировать за последние несколько часов, я смогу построить рациональную,
без привлечения сверхъестественных сил, версию, объясняющую, где сейчас
убийца, И доказывающую, что он - человек, а не галлюцинация и не демон. Но я
смогу это сделать только при условии, что объединю все детали в единое
целое, не упустив ни одной мелочи, какой бы тривиальной она ни казалась.
Как раз это я и должен сейчас сделать, не обращая внимания на все
остальное. Убийца ходит на свободе. Существует злокачественная опухоль,
которую нужно локализовать и отсечь. Обычная проблема диагноза, не более
того.
Я должен записать для исследования все известные факты - точно так же,
как хирург изучает историю болезни, чтобы наметить план операции. Это путь
долгий и утомительный, но единственно надежный. Тысячи ярких догадок могут
молнией пронестись в сознании человека. И каждая из них может на мгновение
ослепительно блеснуть. Но все они затухают, не оформившись ни во что
определенное, и тьма вокруг становится еще гуще. Зато факты, записанные на
бумагу, становятся материальными. Они приобретают какую-то форму. Их можно
оценивать и сопоставлять, И главное, их можно суммировать.
Во всех случаях я стараюсь пользоваться именно этим методом
рассуждения. Я должен заставить себя применить этот метод и сейчас. Если еще
осталось время.
Пусть другие продолжают охотиться за ним в темноте. Пусть они находят
тела новых убитых им людей. Похоже, что именно это и произошло недавно,