"Роберта Джеллис. Песнь сирены ("Песня" #1) " - читать интересную книгу автора

моего хозяина, а может быть, он и рассказывал вам о доброте сэра Вильяма, -
продолжал Мартин. - Вы и сами это быстро поняли бы, но я с удовольствием
объясню вам. Посмотрите на меня - горб на спине, скрюченные конечности и
уродливое лицо, таким уж я родился и за ненадобностью был оставлен на
милость Божью у ворот аббатства в Хьюэрли. Таким и подобрал меня отец
Мартин, он в то время был аббатом, дал мне свое имя и по доброте своей и
святости не позволил умереть.
Управляющий сделал паузу. Раймонд открыл было рот, но не нашелся что
сказать и промолчал. Мартин улыбнулся, понимая юношу, который, наверное, мог
бы сказать ему нечто вроде "Аббат скорее был безжалостным человеком, чем
добрым". В детстве Мартин считал так же. А теперь он стар и благодарен
судьбе, познав в жизни не только несчастья и страдания, но и удовольствия.
- Я не мог копать землю, пасти овец или хотя бы убирать комнаты, -
продолжал Мартин, - но мой разум оставался здравым. И следующий аббат, отец
Ансельм, научил меня считать бочки с вином, соленым мясом и рыбой и
определять качество соли и специй, которые покупал. Кроме того, я заботился
о предметах первой необходимости, то есть выполнял обычные обязанности
управляющего. Но меня никогда не брали, например, в церковь, так как не
находилось человека, пожелавшего внести за меня входную плату; были и такие,
кто думал, что церковь - не самое подходящее для такого урода место. Потом
отец Ансельм состарился и умер. Новый аббат посчитал мое уродство вызовом
Богу, олицетворением греха, отмеченным Сатаной и выгнал.
- Но... - запротестовал было Раймонд, почувствовав ужас.
- Это было его право, - пожал плечами Мартин. - Правда, тогда я так не
считал. Теперь... теперь я понимаю, что это было великим благодеянием,
оказанным мне Богом. Очень глупо просить у него благодеяний или сомневаться
в его доброте.
Раймонд изумленно посмотрел на Мартина. Ему стало стыдно: совсем
недавно он осуждал тиранию материнской любви, в то время как это измученное
существо так искренне благодарит Бога за его доброту.
- То, что я был изгнан и оставлен на произвол судьбы, привело меня к
сэру Вильяму. Я чувствовал себя глубоко оскорбленным и покинул аббатство,
перейдя реку. Но на другом берегу никто меня не знал, все в ужасе закрывали
передо мной двери. В конце концов я упал на дороге еле живой. Сэр Вильям,
проходивший мимо, остановился и спросил меня, кто я такой. Он всегда охранял
мир и покой на своей земле и опасался того, что я могу украсть что-нибудь
или как-то иначе навредить его людям. Дошедший уже до крайности я попросил
подаяния, а он посмотрел на меня и сказал: "Ты странно просишь милостыню. А
что ты умеешь делать?"
Я рассказал ему свою историю, опасаясь, не станет ли аббат все
отрицать, но еще больше боялся солгать.
"Бог подарил нам хорошую встречу, - сказал затем сэр Вильям. - У меня
больна жена, и твои навыки пригодятся в доме". Он поднял меня, грязного и
больного, и принес сюда. Увидев, что все, кроме Элис, которая была тогда
совсем ребенком, боятся меня, он обязал своих слуг ухаживать за мной, а
потом назначил меня старшим среди них на почетное место управляющего. Вы
спросили, что за человек сэр Вильям, и вот я все рассказал вам.
- Я... Тогда мне повезло, - сказал Раймонд.
Он не мог ничего больше сказать, так как был потрясен рассказом, а
приехал сюда доказать измену человека с такими достоинствами. Казалось