"Роберта Джеллис. Песнь сирены ("Песня" #1) " - читать интересную книгу автора

Ричарду. Это пугало и сковывало настолько, что в следующий раз он
осторожничал, а если и ссорился с Ричардом, то тайком от отца. Иногда
последствия ссоры скрыть было невозможно. Как-то раз они с Ричардом
вернулись в крепость окровавленными и все еще огрызающимися друг на друга. И
тогда отец отвел Вильяма в сторону и велел никогда больше не злить принца.
"Он похож на своего отца, - предупреждал старый сэр Вильям, - а Джон
никогда не забывал обид и никогда не прощал неуважения, даже
незначительного. Срок давности для него не существовал и пусть пройдет
десять или двадцать лет, но он обязательно отомстит. Неважно прав или не
прав."
Вильям посмотрел тогда на отца с изумлением. Он знал, Ричард не
злопамятен. Ричард мог, конечно, разозлиться, ведь у него сильный и горячий
характер, но если уж что-нибудь решал, то решал окончательно и навсегда.
Вильям рассуждал просто: для него основным было то, что каким бы
разгневанным не был Ричард, он защищал свое мнение так же честно, как и его
оппонент.
Годы доказали правоту Вильяма относительно Ричарда Корнуолльского.
Люди, хорошо знавшие старого короля, в конце концов поняли: в темных глазах
Ричарда намного чаще искрился смех, нежели злоба или жадность, присущие
Джону. Ричард тоже любил деньги и был честолюбив, ведь в нем горело горячее
желание повелевать, а для этого нужны деньги; но ни жадность, ни честолюбие
не пересиливали других соображений, которыми руководствовались предыдущие
поколения династии Плантагенетов. Своими владениями Ричард управлял сам и
делал это очень хорошо. Он был похож на отца вниманием к мелочам и деталям
своей власти, отсутствием крайностей, способностью оставаться справедливым
независимо от титулов и положения людей.
В течение по крайней мере десяти лет те, кто хотел видеть свою страну
живущей под хорошим правителем в мире с собой самой, сетовали про себя на
несправедливость старшего сына короля. Никто и никогда тем не менее не
осмелился бы поднять вопрос о замене на троне Генриха Ричардом. Такой
человек умер бы на месте, и задушил бы его сам Ричард своими сильными
руками. От отца Ричард главным образом отличался абсолютной преданностью
любому, кто эту преданность заслуживал. И чтобы там ни говорили о Генрихе, о
его обидчивости, мстительности, изменчивости в намерениях и ненадежности в
отношениях с людьми, Ричард никогда не давал повода усомниться в своей любви
к брату. И не важно, что они иногда злились друг на друга, ведь никто из них
никогда не сомневался в другом.
- Папа?
Вильям вернулся от воспоминаний к действительности. Ричард оказался
прав относительно уроков чтения и письма, Вильям признал это довольно скоро
и понял, какое удовольствие можно получать от книг. Поэтому он не мог
отказать своему единственному ребенку, отраде глаз своих, в тех радостях и
утешении, которые сам находил в чтении. В итоге Элис стала гораздо более
образованной, чем другие женщины ее положения. Раймонд, безусловно, не
находил ничего особенного в том, что это чудо красоты и грации умеет читать.
Он скорее счел бы недостатком ее невежество. Когда кто-нибудь поднимается по
социальной лестнице, его образованность приобретает особое значение. Юг
Франции был более светским, более космополитичным, более изысканным, нежели
Англия. Так, например, мать и сестры Раймонда тоже знали грамоту, но он ни
на минуту не забывал, что они - очень знатные леди, а Элис - лишь дочь