"Роберта Джеллис. Бык из моря " - читать интересную книгу автора

Он осекся. Слишком ясно припомнились ему давние визиты в это святилище.
Его жрица всегда уводила его в глубь горы, за стену с фреской - в свои
покои, и там они сидели и беседовали, и ели, и пили вино. И она толковала
его Видения, которые так мучили его, что порой обращались в реальность, -
тогда он мог понять их и даже управлять ими.
- Ну конечно, мой бог Дионис, - ворвался в его воспоминания голос
Ариадны, и она направилась к двери, которую он так хорошо помнил.
Но ее там не будет. Слезы затуманили его взор. Он даже не помнит ее
имени... Дионис недовольно уставился на дитя, что открыло для него дверь;
губы его приоткрылись, чтобы произнести заклятие, которое перенесло бы его
на Олимп, - и вдруг он вспомнил. Ее тоже звали Ариадной, и она тоже была
очень маленькой, очень смуглой и темноволосой, и выглядела... да, примерно
так же, как будет выглядеть это дитя, когда вырастет. Его душа обратилась к
Матери. "Ужели ты вернула мне ее, Матушка?" - вопросил он. Но ответа не
было: ни Видения, ни прикосновения тепла.
- Господин? - негромко окликнула его Ариадна, заметно озадаченная тем,
что Дионис застыл на месте и смотрит в пустоту.
Он не ответил - просто шагнул к распахнутой перед ним двери. Смертным
не полагается знать, что их "боги" взывают к более могущественному божеству,
особенно тогда, когда "бог" вообще не уверен, что молитва его услышана.
После залитого солнцем двора святилища сумрачная прохлада вырубленного в
горе коридора была особенно ощутима; Дионис содрогнулся. Коридор освещали
лампы с ароматным маслом. Он припомнил и их и принудил себя сохранять
спокойствие: ему предстояло войти в комнату, где уже не было той, что дарила
ему покой и утешение в мире, о котором он никогда не мог сказать точно - явь
это или же сон.
Дверь отворилась перед ним. Стиснув зубы, он шагнул мимо девочки, что
придерживала ее, туда... где он никогда не бывал. Потрясенный, он обернулся
и рявкнул:
- Где покои жрицы?
- Это они и есть. - В ответ на его гнев голос девочки дрогнул.
- Я помню их другими, - процедил он, злясь не на нее, а на себя за то,
что испугал ее - но, как всегда, не в силах ни сдержать гнев, ни
объясниться.
Она поморгала, точно взгляд ее замутился, потом протянула к нему руку,
но не дотронулась, а лишь слегка улыбнулась.
- Ну конечно.
Голос ее перестал дрожать. Казалось, она стала старше. Тело ее
по-прежнему оставалось телом маленького заморыша, но лицо было спокойным,
ласковым и чуть-чуть насмешливым.
- Каждая жрица обставляет покои по-своему. Ты ни разу не приходил в
царствование моих отца и матери - вот и не узнал их.
Собственные слова потрясли Ариадну. В ней будто бы жили два разных
существа: юная девушка, которая разрывалась между страхом и обожанием
могущественного и непредсказуемого божества, и женщина, ведомая туманными
серебристыми нитями, что поведали ей о его муках, и сомнениях, и жажде
утешения. Женщина говорила с богом. Девушка оглядела покои - и вновь
заморгала.
Ее приводили в святилище и покои жрицы за несколько дней до
посвящения - но тогда разум ее занимали страх, негодование и - разумеется -