"Сюзан Робинсон. Леди Дерзость " - читать интересную книгу авторахорошего, милорд.
Ориел повернулась к Блэйду спиной и, едва сдерживая слезы, медленно пошла по галерее к лестнице. Она была почти у лестницы, когда Блэйд окликнул ее. Мужской силуэт неожиданно возник в полосе света, бьющего из окна галереи. Она ощутила запах кожи, исходящий от его одежды. Он положил руку ей на плечо, но она резким движением сбросила ее. - Леди, послушайте... - Меня ждут дела, милорд. - Она должна добежать до своей комнаты, прежде чем из ее глаз хлынут слезы. - Клянусь, мои необдуманные слова объясняются лишь гневом на отца. Когда я долго нахожусь с ним, то становлюсь сам не свой: думая уязвить его, я обидел вас. Клянусь Богом, ни одно из моих грубых слов не соответствует истине. - Когда мы даем волю своим словам и эмоциям, милорд, то подчас выдаем свои сокровенные мысли. Ориел стала подниматься по лестнице, стараясь по возможности казаться невозмутимой. Блэйд стоял внизу, подняв на нее глаза. - Леди, я скоро отправляюсь во Францию, но я не уеду, пока не услышу от вас слова прощения. Ориел бросила сверху взгляд на Блэйда. Даже оттуда, с высоты лестницы, было видно, как он статен и красив. Всего за какой-то миг она была очарована и отвергнута им. Она чувствовала, что если повременит еще секунду, то бросится на пол и разрыдается, оплакивая свою так неожиданно вспыхнувшую и тут же растоптанную любовь. его получили. Кажется, это единственное, что вас задерживает в Ричмонд-Холле. Еще раз всего хорошего, милорд. 2 Я видел опасность в любви к тем, кто любил меня Томас Уайет Франция Январь 1565 года Долина реки Луары-сердце Франции. Если шпиону требуется выведать секреты двора, ему нужно только завести знакомство со знатью, чьи замки украшают берега этой лазурной реки. Вот почему Блэйд скакал вдоль берега Луары в направлении замка Клод де ла Марш, любовницы принцев, кардиналов и шпионов. Эти места он любил, но сейчас ему было не до красот тронутого инеем леса. Блэйд уткнулся носом в мех, которым был обшит капюшон плаща, и беспокойные мысли вновь овладели им. Неужели у него нет других забот, как только думать об этой юной леди, которая не могла даже запомнить его имя. И все-таки ее образ неотступно преследовал его. Тогда, в Англии, он дал волю своему проклятому языку, своему гневу и ранил ее, хотя целил в отца. Привычку крепко выражаться он заимствовал у Кристиана де Риверса и считал в определенных ситуациях ее |
|
|