"Ким Стэнли Робинсон. История ХХ века, с иллюстрациями " - читать интересную книгу автора

Был влажный день, низкие полные тучи подметали землю, бросая там черную
метлу дождя, здесь - блейковское древко солнечного света. Холмы стояли
зелеными, поля - желтыми, бурыми и светло-зелеными. Поначалу была пропасть
холмов и тьма полей. Потом хайвей повернул к Бирмингему и Манчестеру, и он
покатил целыми полями двухэтажек, ряды, ряды и ряды, на узких, лишенных
деревьев улицах - все упорядоченно и чистенько, и однако один из самых
безотрадных человеческих пейзажей, что он когда-либо видел. Улицы, словно
траншеи. Конечно, мир слишком кишит людьми. Плотность популяции, должно
быть, близка к уровню, установленному в экспериментах на крысах, которая
приводила этих крыс к сумасшествию. Такое же хорошее объяснение, как и любое
другое. В обоих случаях больше всего поражаются мужские особи:
территориальные охотники, рожденные убивать добычу для пропитания, ныне
заперты в маленькие коробочки. Они просто должны сходить с ума. "Я верю, что
Человек таков, или таков", писал тот эдвардианский автор, и почему нет,
нельзя же отрицать, что все это в основном деяния человека: планирование,
дипломатия, борьба, насилие, убийство.
Очевидная вещь - передать управление миром женщинам. Правда, Тэтчер на
Фолклендах и Индира Ганди в Бангладеш, но все-таки, стоило бы попробовать,
едва ли будет хуже! А принимая во внимание материнский инстинкт, то,
вероятно, будет заметно лучше. Отдайте каждое первой леди работу ее мужа.
Возможно, даже, любой женщине работу ее мужа. Пусть мужчины заботятся о
детях пять тысяч лет или пятьдесят тысяч лет, по году за каждый год
убивающего патриархата.


x x x


К северу от Манчестера он миновал гигантские радио-башни и что-то
похожее на трубы ядерного реактора. Над головой зудели реактивные
истребители. Двадцатый век. Почему этот эдвардианский автор не смог увидеть
его прихода? Наверное, будущее попросту невообразимо, тогда и всегда. Или,
наверное, вещи не казались такими уж плохими в 1902. Эдвардианец, глядя
вперед во времена процветания, видел в основном то же самое; вместо этого
последовало столетие ужасов. Теперь глядят вперед во времена ужасов; значит,
по аналогии, будущее столетие будет жестоким вне всякой меры. А с новыми
технологиями разрушения, практически все возможно: химическая война, ядерный
терроризм, биологический холокост; жертвы, убитые нано-убийцами, летящими
сквозь них, или вирусами из водопровода, или каким-нибудь особым звонком
телефона, или доведенные до состояния зомби наркотиками и мозговыми
имплантами, пытками или нервными газами, или просто убитые пулями или
голодом; хай-тек, лоу-тек, методы бесконечны. И мотивация будет еще сильнее,
чем раньше; с растущей популяцией, исчерпанием ресурсов люди будут воевать
не по правилам, а ради выживания. Какая-нибудь маленькая страна под угрозой
поражения может развязать против противника эпидемию и случайно убить весь
континент, или даже вообще всех до одного, и все это совершенно возможно.
Двадцать первый век может заставить двадцатый казаться совсем чепуховым.