"Нора Робертс. Дочь великого грешника " - читать интересную книгу автора

племени черноногих, во всяком случае, с изрядной долей индейской крови. Мать
его была наполовину итальянкой. Адам прожил на ранчо двадцать пять лет и,
судя по всему, большой карьеры не сделал - нянчится с лошадьми, живет в
маленьком домике.
Тэсс рассчитывала выжать из ранчо куда больше.
Что касается Лили, то о ней удалось выяснить немногое: разведена, детей
нет, все время переезжает с места на место. Очевидно, бегает от мужа,
который использует ее в качестве боксерской груши. В сердце Тэсс
шевельнулось нечто, похожее на жалость, но это опасное чувство было
немедленно заглушено. Не хватало еще сантиментов. Бизнес есть бизнес.
Мать Лили была фотографом. Она приехала в Монтану, чтобы поснимать
"настоящий Запад". Вместо этого она "сняла" самого Джека Мэрси. Правда,
большого счастья это ей, кажется, не принесло.
И наконец, младшая из сестер, Уилла. Тэсс стиснула зубы. Эту старый
подонок оставил при себе, выгонять не стал.
Что ж, она и есть хозяйка ранчо, тут уж не поспоришь. Тэсс пожала
плечами. Ну и ради бога. Она здесь пахала, ей тут и жить. Но с Тэсс ей
придется поделиться, и малым куском от нее не отделаешься.
Тэсс посмотрела вдаль, увидела бескрайнюю равнину, похожую на
поверхность Луны. Брезгливо передернулась, отвернулась от окна. Скорей бы уж
домой, в город.
- В понедельник, Аира, - оборвала она надоедливый голос в трубке. - У
тебя в офисе, ровно в двенадцать. Потом можешь пригласить меня на обед.
Не прощаясь, Тэсс повесила трубку.
Максимум - три дня, мысленно пообещала она себе и приподняла бокал,
приветствуя глядевшую на нее со стены лосиную голову. Три дня, и баста.
Прочь из этой дыры. Назад, в лоно цивилизации.

***

- Ты и без меня знаешь, что внизу ждут гости, - заявила Бесс Принта,
уперев руки в костлявые бока.
Точно таким же безапелляционным тоном она разговаривала с Уиллой, когда
той было десять лет.
Уилла как раз натягивала джинсы - Бесс вломилась, не постучавшись.
Такое уж у нее было обыкновение, в светские условности она не верила. Уилла
огрызнулась точно так же, как огрызалась в десятилетнем возрасте:
- Ну так не напоминай.
Она нагнулась, чтобы надеть сапоги.
- Грубить некрасиво.
- Работа - тоже вещь некрасивая, но делать ее все-таки надо.
- У тебя достаточно работников, чтобы ранчо один день обошлось без
твоего присмотра. Еще не хватало, чтобы сегодня, в день похорон, ты уехала
куда-то по делам. Так не годится.
Весь моральный и общественный кодекс Бесс Принта сводился к двум
понятиям: "годится" и "не годится". Экономка была похожа на птичку:
маленькая, щуплая, кожа да кости. При этом она обожала сладости и могла за
один присест слопать целую гору блинов. Бесс утверждала, что ей пятьдесят
восемь лет (на самом деле она подправила год рождения в документах), и очень
гордилась своей ярко-рыжей шевелюрой, которую втайне подкрашивала хной.