"Нора Робертс. Дочь великого грешника " - читать интересную книгу автора

горлышка.
- Наслаждаешься жизнью, Хэм?
Саркастическое замечание ничуть не смутило Хэмилтона Доусона. Когда-то
он учил Уиллу кататься на пони, не раз залечивал ей царапины и ушибы, когда
она падала из седла. Это он преподал ей науку ковбойской жизни: как
орудовать лассо, как стрелять из винтовки, как освежевать оленя.
Хэм неторопливо затянулся, выпустил из-под седой бороды облачко дыма и
неспешно сказал:
- Добрый... вечер.
- Я хочу, чтобы ты проверил, в порядке ли изгородь на северо-западном
участке.
- Проверено, - лаконично ответил Хэм.
Он был коренаст, плечист, кривоног. На ранчо Хэм был кем-то вроде
управляющего и, по его разумению, разбирался в делах не хуже, чем девчонка.
- Отправил туда ремонтную бригаду. Брюстер и Маринад на горном
пастбище. Мы потеряли там пару коров. Похоже, кугуар поработал. Ничего,
Брюстер с ним разберется. Этот парень любит пострелять.
- Я поговорю с ним, когда он вернется.
- Само собой. - Хэм выпрямился, поправил на голове серый блин, который
считался у него шляпой. - Пора телят отгонять.
- Да, помню.
Хэм в этом не сомневался, но все же удовлетворенно кивнул.
- Поеду, проверю, как ремонтники поработали. Жалко, что с твоим
стариком так вышло.
Уилла знала, что эти простые слова, произнесенные в самом конце
разговора, честнее и искренней, чем цветистые соболезнования, которыми ее
потчевали на похоронах.
- Я тоже потом загляну туда.
Хэм кивнул ей и собеседнику и, шагая вразвалочку, направился к лошади.
- Как ты, Уилл, держишься? - спросил второй мужчина. Она пожала
плечами, удивляясь на себя, что никак не может решиться на серьезный и
важный разговор.
- Знаешь, давай лучше завтра, - сказала она. - Завтра будет легче. Как
по-твоему?
Нэйт отлично знал, что завтра легче не будет, но ничего не сказал.
Отхлебнул пива, вздохнул. Он приехал сюда из-за Уиллы. Нэйт Торренс был
другом, соседом, скотоводом, а также адвокатом, который вел дела Джека
Мэрси. Нэйт с тоской подумал о завтрашнем дне. Уиллу ждет тяжелый удар.
- Пошли пройдемся. - Он поставил бутылку на перила, взял Уиллу под
руку. - Хочется ноги размять.
Ноги у Торренса были длинные. К семнадцати годам он вымахал на шесть
футов два дюйма, но на этом не остановился. Теперь, в тридцать три года,
Нэйт имел шесть футов и шесть дюймов, да к тому же еще был тощ, как оглобля.
Пшеничные патлы свисали из-под шляпы на глаза, а глаза были такими же
синими, как монтанское небо. Лицо адвоката было обветренным и загорелым.
Длинные руки со здоровенными пятернями, огромные ступни. При всем при этом
Нэйт умудрялся двигаться с поразительной грациозностью.
Он был похож на ковбоя, ходил ковбойской походкой, но сердце у Нэйта
было нежное. По крайней мере в том, что касалось его семьи, его лошадей и
стихов Китса. Однако, когда речь заходила о делах юридических, Нэйт был