"Нора Робертс. Цветок греха ("Сестры Конкеннан" #3) " - читать интересную книгу автора

подумалось, что день совсем неплохой и что я почти уже привыкла к музыке
волн и ветра, и вообще к особенностям западной Ирландии. А еще мне
понравился голос мужчины, и я готова была слушать его еще и еще. Так мне
тогда казалось.
Мы стояли и разговаривали словно дома, в гостиной. О чем? Да обо
всем - о моем путешествии, об Америке. Он сказал, что он фермер, только
очень неудачливый, и это особенно печально, потому что у него две маленькие
дочери, о которых нужно заботиться. Когда он рассказывал о детях, грусть
исчезла из его глаз, они загорелись радостью. Он очень нежно произносил их
имена - Мегги Мэй, Бри. А о своей жене говорил совсем мало.
Аманда прикрыла глаза, с усилием открыла их снова.
- Потом вдруг проглянуло солнце, - со вздохом сказала она. - Мы как
будто плыли в его лучах, вместе с тучами, которые постепенно рассеивались.
Мы шли по узким тропинкам среди скал и разговаривали, разговаривали, словно
знали друг друга всю жизнь. Среди тех высоких грохочущих скал я вдруг
почувствовала, что влюбилась в него, незнакомого немолодого мужчину, и это
испугало меня. - Аманда метнула пытливый взгляд на дочь, нашла ее руку. -
Мне было стыдно перед самой собой, - продолжала она. - Ведь он женат, у
него дети. Не знаю, заметил ли он что-нибудь тогда, в то утро, и что
почувствовал сам, но в моей душе уже не совсем юной, но все еще невинной
девушки появилось ощущение греха. Впрочем, не такое уж сильное, чтобы
заглушить возникшее чувство.
Для нее было облегчением, когда пальцы дочери сильно сжали ей руку,
переплелись с ее пальцами.
- Не только во мне родилась любовь. Мы виделись еще несколько раз. О,
вполне невинно. В пивной, снова на скалах Луп Хеда. Как-то он взял нас с
Кэйт на небольшую ярмарку возле Энниса. Но долго так безгрешно все не могло
продолжаться. Мы оба были далеко не дети, и то, что испытывали друг к
другу, оказалось таким сильным, таким важным для нас и, клянусь тебе, таким
красивым чувством, что мы не устояли... Кэйт, конечно, знала... Каждый, кто
посмотрел бы на нас, мог легко все понять. И она отговаривала меня, как
подруга. Но я впервые любила и была так счастлива, как никогда и нигде
раньше. Да, мы стали близки. Он никогда не давал обещаний. Мы мечтали, да,
но ничего не обещали друг другу. Его сдерживала семья - жена, у которой не
было к нему любви, и дети, которых он обожал.
Аманда облизнула сухие губы, сделала через соломинку несколько
глотков, когда Шаннон молчаливо протянула ей стакан. Помолчала, приближаясь
к тому, о чем говорить становилось все труднее.
- Я знала, что делала, Шаннон. Скорее я была инициатором нашей
близости. Он был моим первым мужчиной, и он вел себя так внимательно, нежно
и с такой любовью, что после того, как все произошло, мы оба разрыдались
оттого, что поняли: мы обрели друг друга слишком поздно и наше будущее
выглядело безнадежно.
И все же мы строили безумные планы: как он, обеспечив жену всем
необходимым, уедет ко мне в Америку с двумя дочерьми, и там мы заживем
одной семьей. Он отчаянно мечтал о настоящей семье. Так же, как и я. Мы без
конца говорили об этом в комнатушке, выходящей окнами на реку, и временами
верили, что так оно и будет... Все это длилось целых три недели, и каждый
из дней становился чудесней предыдущего. Но мне предстояло расстаться с
ним. И с Ирландией. Он обещал, что будет часто приходить на скалы, туда,