"Нора Робертс. Цветок греха ("Сестры Конкеннан" #3) " - читать интересную книгу автора

ее бледных губах. - Даже когда я разозлилась и крикнула, чтобы он оставил
меня в покое, он продолжал настаивать. Наверное, я была как скала, а он...
он словно волна, которая упорно и настойчиво подтачивает камень, пока тот
не поддастся. Он дарил мне детские вещи. Можешь представить себе мужчину,
который ухаживает за женщиной, преподнося ей пеленки и соски для ее
будущего ребенка?! А в один прекрасный день пришел и сказал, чтобы я отдала
ему свои водительские права, он перерегистрирует их. Я сделала это и через
два дня обнаружила, что мы с ним состоим в браке.
Она бросила на дочь острый взгляд, предваряя непременный вопрос.
- Не стану обманывать тебя и говорить, что любила его. Тогда - нет,
просто чувствовала расположение и огромную благодарность, которую этот
человек заслужил. Его родители были, конечно, в панике. Так я думаю. Но,
как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Они погибли,
бедные, в автомобильной катастрофе. Мы остались вдвоем с ним. И еще - ты. Я
дала самой себе клятву быть ему хорошей, верной женой и перестать думать о
Томасе. Но последнего выполнить не смогла. Только через много лет я поняла,
что нет никакого греха в том, чтобы помнить первого человека, которого
полюбила, и что память о нем вовсе не означает неверность мужу.
- Мужу да, но не отцу... - выговорила Шаннон омертвевшими губами. - Он
всю мою жизнь был твоим мужем, но не моим отцом.
- Он был твоим отцом! - Впервые с начала этого долгого разговора -
почти монолога - в голосе Аманды послышались повелительные нотки. - Не смей
думать и говорить по-другому!
- Ты сама только что заговорила по-другому, - с горечью сказала
Шаннон. - Открыла мне впервые такое...
- Он любил тебя, когда ты была еще вот здесь! - Слабым движением руки
Аманда указала на свой живот. - Принял нас обеих без колебаний и сомнений.
Без попреков или гордости за то, что совершил не совсем обычный поступок. -
Сейчас она говорила быстрее, насколько позволяла усиливающаяся боль. Словно
хотела обогнать ее. - Я уже сказала: меня мучило чувство стыда перед этим
человеком, кто чуть ли не в один миг так круто изменил мою жизнь... Нашу с
тобой жизнь... Стыда за то, что не могу ответить любовью на его любовь...
Потом ты появилась на свет, и я увидела, как он был рад этому, как
осторожно, с большой нежностью держал тебя в своих огромных неуклюжих
руках, словно ты была сделана из стекла. Я увидела это, и во мне проснулась
любовь. Я полюбила его, как только может женщина любить мужчину. И люблю. С
того самого дня и до сих пор. Он твой отец. Он тот, кем хотел быть Томас,
но не мог. И если мы о чем-то жалели с Колином, то лишь о том, что у нас
больше не было детей, которые бы могли принести нам ту же радость, что и
ты, Шаннон...
- Считаешь, мне легко принять все это? - В голосе Шаннон звучала
злость, за которой она старалась скрыть истинные чувства: безграничную
печаль и горе, охватившие душу. Женщина в постели на какое-то мгновение
стала ей чужой, как, впрочем, и она самой себе. - Думаешь, это ничего не
меняет в моей жизни?
- Думаю, тебе нужно время, чтобы понять и принять. Поверить, что мы
оба любили тебя. Всегда.
Тихие слова матери потрясали сильнее грома. От ее привычного мира
остались лишь руины. Все, чему она верила сама и говорила другим, все
мысли, слова, поступки оказались фальшивыми, мнимыми. Невольный маскарад,