"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

землях, конечно, возвращение домой было для меня радостью - но когда родная
земля встречает тебя снежными бурями и лютым холодом, тут уж не до теплых
чувств. Я уже и забыл, как можно ходить, не напяливая на себя чудовищное
количество мехов...
И все же - я не забыл ничего. В особенности, кем я был.
Заметив мою дрожь, Финн ухмыльнулся, обнажив белые зубы в беззвучном
смехе:
- Что, уже устал от всего этого? Ничего, по крайней мере, в залах Хомейны-
Мухаар ты вряд ли будешь дрожать от холода или жаловаться на бураны и метели.
- Мы еще даже не в Хомейне, - напомнил ему я, может, все это предрассудки,
но мне не нравилась та легкость, с которой он говорил о моем возвращении домой,
- а уж о дворце моего дядюшки и говорить нечего.
- О твоем дворце.
Мгновение Финн изучающе разглядывал меня, взгляд его был серьезен. Сейчас
он был разительно похож на своего брата.
- Что же, ты сомневаешься в себе? До сих пор сомневаешься? Я-то думал, ты
уже все решил, когда говорил, что пришло время возвращаться из изгнания...
- А я и решил, - ответил я, продолжая выдирать из бороды кристаллы льда. -
Пять лет в изгнании - большой срок для любого человека, для принца - слишком
большой. Пора нам отвоевать мой трон у этого солиндского узурпатора. Финн пожал
плечами:
- И отвоюешь. Пророчество Перворожденного не оставляет в этом никаких
сомнений. Ты отвоюешь свой трон у Беллэма и его чародея-Айлини и станешь
Мухааром.
Он поднял руку в перчатке и сделал красноречивый жест: открытой ладонью
вверх, пальцы веером. Толмоора. В этом жесте было все содержание философии
Чэйсули: судьба каждого человека - в руках богов.
Что ж, значит, так тому и быть. Особенно если волею богов я стану королем
Хомейны вместо Беллэма.
Из-за снежной пелены свистнула стрела и глубоко вонзилась меж ребер
скакуну Финна. Несчастный пони заржал, шарахнулся в сторону на подкашивающихся
ногах, по брюхо проваливаясь в снег - и повалился на землю, забившись в агонии.
Из его ноздрей и из раны в боку хлынула кровь, пятная снег ярко-алым.
Я мгновенно выхватил меч из притороченных к седлу ножен, выругавшись,
развернул коня - и увидел, как Финн, уже успевший подняться на ноги, вскинул
руку в предостерегающем жесте:
- Их трое...там!
Первый из нападавших всадников оказался передо мной. Мы сошлись в ближнем
бою. У него тоже был меч, и он размахивал им, как косой, в надежде снести мне
голову. Знакомые звуки: свист стали, рассекающей воздух, конский храп, звук
вырывающегося сквозь стиснутые зубы дыхания... Я, кажется, даже слышал скрип
моих собственных зубов, когда взмахнул мечом. Меха защитили нападавшего - но не
слишком надежно, удар выбил его из седла и ослабил его контратаку. Мой клинок
рассек меха, кожи - и тело противника, я довел удар - и человек мертвым осел на
снег.
Я рывком высвободил меч и снова развернул коня, проклиная его маленький
рост. Если бы у меня был хомейнский боевой конь... Степной пони был выбран из
соображений конспирации: я не собирался воевать на нем. Теперь мне приходилось
за это расплачиваться.
Я поискал глазами Финна - и вместо него увидел волка. Подле него на снегу