"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

копался у меня в мозгах, прежде чем найти его, но - нашел и - показал мне.
Картины-воспоминания менялись. Я больше не был юным принцем, гладящим
шелковую гриву великолепного скакуна, нет. Теперь я был другим: измученным
мальчишкой, перемазанным кровью и грязью. Меч у меня отняли, а руки сковали
атвийским железом. Сам Торн, сын Кеуфа, чьим пленником я и был, приказал
заковать меня в кандалы - великая честь!
Мое тело непроизвольно напряглось, на коже выступили крупные капли пота. Я
снова сидел в общем зале маленькой элласийской харчевни, битком набитом людьми,
за стеной ревела вьюга - а я был мокрым, как мышь, и ничего не мог с этим
поделать.
А потом внезапно мир вновь обрел цвет, перестал быть чем-то призрачным и
туманным. Чадили и потрескивали свечи в грубых подсвечниках, выхватывая из
полумрака людские лица... Все снова было на своих местах. Я по-прежнему сидел
за столом, и запястье мое охватывали не кандалы, а пальцы Финна - стискивали
изо всех сил. Мгновением позже я понял, почему. Моя правая рука сжимала
костяную ручку ножа, а острие его было направлено на арфиста.
- Не теперь, - спокойно и бесстрастно проговорил Финн. - Позже, может
быть, когда мы узнаем его истинные намерения.
Во мне медленно закипал гнев - гнев на Финна, и гнев неправедный. Мне
нужен был арфист - проклятый колдун, для которого я был лишь марионеткой на
веревочках, за веревочки же дергал этот... Лахлэн. Финн просто, что называется,
под руку попался.
Я выпустил нож - и Финн тут же разжал пальцы. Я принялся растирать
запястье - там, где его пересекал след старого кольцевого шрама, след от
наручника, - и поднял мрачный злой взгляд на Изменяющегося:
- А ты что увидел? Чэйсули на троне, а? Финн не улыбнулся:
- Нет. Аликс.
У меня горло перехватило. Аликс. Конечно же. Единственно, чем можно
пронять Финна - напомнить ему о женщине, которую он желал настолько, что
решился похитить. О женщине, которая отказала ему, чтобы стать супругой его
брата Дункана.
Моя двоюродная сестра - а я желал видеть ее своей женщиной... Я горько
рассмеялся:
- Искусный арфист, что и говорить!.. а вернее - чародей, как он сам и
сказал.
Я перевел взгляд на человека в синих одеждах - его просили спеть еще, он
вежливо отказывался. - Думаешь, он - Айлини? И Беллэм его прислал, чтобы
заманить нас в ловушку? Финн покачал головой:
- Нет, не Айлини: я бы почувствовал. И о боге-Всеотце я слышал, - он
поморщился с явным неудовольствием. - Элласийское божество, следовательно, не
первостепенное, но все же могущественное.
Он пододвинулся к столу и налил себе еще вина:
- Я поговорю с ним.
Тот, кто назвался Лахлэном, теперь обходил зал, собирая плату - монетами
или вином: арфа в одной руке, чаша - в другой. Отблески света играли на
серебряных звеньях цепи и обруче, охватывающем голову. Он был молод - примерно
одних со мной лет - и высок, но уже в кости и несколько меньше меня ростом,
хотя не казался хрупким, а во всей его фигуре чувствовалась сила - неявная, но
и немалая.
Наш стол был последним, к которому он подошел: я ждал этого, пододвинул