"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

хотите!..
Я разглядывал элласийцев: было несложно понять, о чем они думают сейчас.
Золото и слава. Деяние и награда. Они ненадолго попытались представить себе,
что значит быть богатым. Только ненадолго - потому что потом они подумали о
своей земле. Здесь Эллас, не Хомейна: Эллас. Королевство Родри. А тот, кто
сейчас предлагал им золото за кровь, однажды уже проглотил целое королевство...
Я видел, что элласийцы не станут делать ничего за золото Беллэма, но в
зале были не только они, и - кто может поручиться за остальных?..
Я перевел взгляд на Финна. Лицо его, как всегда, казалось застывшей
маской, ликом бронзовой статуи, живыми были только глаза - невероятные желтые
глаза, говорившие о древних временах и о чарах.
Арфист запел. Голос его, глубокий и сладостный, мастерски передавал
чувства певца и вызывал нужный ему отклик. Он пел о горечи поражения и о
безумной бойне войны. Он пел о мальчишках, оставшихся на залитых кровью полях,
и о командирах, сраженных мечами Солинды и Атвии. Пел о короле, скрывшемся за
розово-алыми стенами Хомейны-Мухаар, полубезумном одержимом короле. Он пел о
брате короля, убитом в бою, о сыне его, чьи руки были скованы железом, а душа -
отчаяньем. Он пел об этом мальчике, ныне свободном и ставшим зрелым мужем,
жившем в изгнании, бежавшем от преследований Айлини. Он пел обо мне, этот
чужестранец, и воспоминания пробуждались в моей душе...
О боги... воспоминания...
Как могло случиться, что арфист знает об этом? Как мог он узнать все, что
было, узнать самою мою суть - чем я был, чем хотел стать? Как может он петь мою
песню, когда я сам - я сижу здесь, потерянный, не ведающий, что происходит,
знающие лишь то, что все - правда, мечтающий лишь о том, чтобы так не было?
Как он это делает?.. Горечь воспоминаний и колдовское наваждение... Я
вздрогнул и уставился на потемневшую исцарапанную столешницу - а запястья
обожгла давняя боль, ставшая, скорее, уже только памятью о боли. Я не мог
поднять глаз на арфиста. Только не теперь, когда он рассказывал мою историю,
говорил о моем родстве, о моем праве, моем наследии и о земле - моей земле,
вовлеченной в смертоносную борьбу.
- Великие боги... - пробормотал я-и замолчал.
Я чувствовал на себе пристальный взгляд Финна. Но он не проронил ни слова.

Глава 3

- Я Лахлэн, - представился музыкант, - Я арфист, но также и служитель
Лодхи Всемудрого, Лодхи Всеотца, хотите ли, я спою вам о Нем?
Молчание было ему ответом - молчание, полное благоговейного ужаса и
глубочайшего почтения. Он улыбнулся, его длинные сильные пальцы вновь легли на
струны:
- Ходят слухи о том, что мы, служители Лодхи, обладаем тайной магией. И
слухи не лгут. Вы ведь слышали об этом прежде, не так ли?
Я огляделся вокруг: постояльцы словно окаменели на своих скамьях и
табуретах, все взгляды были прикованы к арфисту. Я всерьез задумался о том, что
же он собирается делать.
- Всеотец наделил нас даром песни, даром исцеления. даром слова. Но
немного среди нас тех, кто одарен всеми тремя дарами...
Он улыбнулся - загадочной и мудрой улыбкой:
- Я - один из таких, и этой ночью хочу поделиться всем, что у меня есть, с