"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

есть у него "крыша" или нет, - ни под каким видом не должен раскрывать кому
бы то ни было - будь то жена или муж, родители, любовники и любовницы,
друзья или коллеги-цэрэушники - подробности своей работы сверх того, что
собеседнику необходимо - не просто любопытно, а жизненно необходимо - знать.
С Маэстрой, и до меньшей степени с Сюзи, Свиттерс придерживался этого
правила не особенно строго - должно быть, именно поэтому он так изумился,
обнаружив, что Скверный Бобби, гордо пренебрегающий изрядным количеством
общественных норм и условностей и горячий критик международных коммерческих
структур, под чей музон контора последнее время отплясывала все чаще, именно
это установление строго соблюдает. Свиттерс давно научился признавать - если
не ценить - тот факт, что сам он - сочетание несочетаемого, объясняя
парадоксы своего характера тем, что родился на пересечении знаков Рака и
Льва, так что лунные и солнечные силы так и тянут его в разные стороны (то,
что авторитетность астрологии он воспринимал с известной долей скепсиса,
доказательства только подкрепляло). А теперь он вдруг начал подмечать
вопиющие несоответствия и в Бобби. Возможно, люди в большинстве своем по
сути противоречивы. Истинные люди по крайней мере. Может статься, те среди
нас, что неизменно постоянны и предсказуемы, те, у кого ян то и дело не
выплескивается в инь, - может статься, они - кандидаты в Маэстрину категорию
"недостающего звена" или недочеловеков.
- Ну-с. Итак. Забудем о твоих официальных обязанностях - я, собственно,
выказывал лишь вежливый интерес, не более, - но дозволено ли мне
полюбопытствовать, как там обстоят дела с пиханием палок в колеса, - часом,
не числится ли на твоем счету что-нибудь такое, от чего Джон Фостер
Даллес[95] про конторские махинации с наркотой, про мэнсоновскую подставу,
В "Апокалиптическом Ак-Аке" Бобби оказался непобедим, зато Свиттерс
одержал победу в "Новом миропорядке", а Маэстра разбила наголову обоих в
"Воинствах Армагеддона", так что все развеселились и за разговорами умяли
здоровенную вегетарианскую пиццу, после чего Маэстра ушла вздремнуть.
Мужчины справили нужду, умылись, переоделись: Свиттерс - в
оранжево-коричневый костюм ирландского твида, Бобби - в джинсы "Ранглер" и
свитер, да такой просторный и толстый, что на изготовление его надо думать,
пошел целый лохматый мамонт и еще два шетлендских пони в придачу. Затем,
задержавшись полюбоваться творением бессмертной кисти Генри М., они
возвратились на безопасную террасу. Там, в сероватом ноябрьском мареве,
словно профильтрованном через мочевые пузыри замороженных кальмаров, - в
этом заменителе солнечного света, изобретенном норвежскими химиками,
Свиттерс сидел и гадал, как бы завести разговор о следующем своем ходе.
Очень скоро Бобби подбросил ему долгожданное сэгуэ.[97]
- Так как, сынок, что ты на консервной фабрике-то скажешь?
- Отличный вопрос. Мой отпуск истекает через десять дней. Ну, состряпаю
что-нибудь, прежде чем нагряну в святая святых босса. Этот-то точно ничего
даже отдаленно похожего на правду не переварит. Только не Мэйфлауэр Кэбот
Фицджеральд. А тем временем мне позарез нужно измыслить, что сказать
Маэстре. - Он помолчал. - И Сюзи.
- Сюзи?
- Да.
- Твоей маленькой сводной сестренке?
- Да. Я тут надумал в понедельник слетать повидать девочку. (Дело было
в субботу вечером.)