"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

На кончике языка Свиттерса уже дрожало слово "расслабься", но при мысли
о Моряке он едва не поперхнулся. И вместо этого сказал:
- Нет, совсем не оно. Просто-таки вообще не из той оперы, честное
слово. - Из бокового кармана кресла он добыл сотовый телефон и заказал в
кафе "Зеленая папайя" дюжину "Синг Ха". А затем, не дожидаясь, пока Бобби
представит свой доклад по Аляске, Свиттерс начал - сперва запинаясь, путано
и сбивчиво, а затем, постепенно набирая живость и блеск, драматично,
прямо-таки самозабвенно и со смаком - пересказывать события минувших недель.

Солнце, как будто под ним еще может произойти что-то новое, разогнало
створоженные слоисто-кучевые облака и подобралось ближе. К тому времени, как
Свиттерс завершил свой часовой рассказ, террасу затопили предвечерние лучи -
мягкие, почтительные, осенние, достаточно яркие, но не жгучие. Морской
ветерок дул, не стихая, однако теперь настолько сдержанно, что складывалось
впечатление, будто повесть заворожила и его.
Если исповедь Свиттерса околдовала солнце и впечатлила ветер, то про
Бобби Кейса можно сказать то же самое и многое сверх этого. Бывший офицер
военно-воздушных сил в буквальном смысле слова остолбенел - будь то от
изумления, благоговения, недоверия, сочувствия или презрения, трудно сказать
доподлинно. Много минут прошло, прежде чем он вновь нашел в себе силы
донести пиво до губ. Когда же Бобби наконец нарушил молчание, голос его
звенел от напряжения - так старался летчик изобразить бесстрастное
равнодушие.
- Ну так чем дело кончилось с этим бедолагой-то? С англичанишкой? Он в
самом деле скопытился?
- Muy muerto.
- Чертовски досадно.
- О да. Потни был парень свой в доску. Подозреваю, что аристократ, хотя
и из тех, что склонны носить черные деловые ботинки и парадные носки с
бермудами.
- В любом загородном клубе в штате Техас таких несколько штук
наберется. И ты всерьез считаешь, что его убило проклятие индейца?
- Ну... - Свиттерс тоже изо всех сил пытался вести себя
непринужденно. - Сдается мне, он схрупал яблоко не по зубам...
Бобби сощурился.
- Яблоко? - переспросил он лукаво.
- Ну да. Яблоко Евы. Плод с древа познания.
- О? А я на секундочку подумал, что это ты про головку своего...
- Бобби! Ради всего святого! Нет уж, на этом фрукте - ни следа зубов;
и, к слову сказать, я бы скромно уподобил его райскому яблочку или, на худой
конец, сливе. Господи милосердный, приятель! Он же всего лишь ткнул в него.
Я всего лишь имею в виду, что Потни откусил от доброго старого запретного
"Уайнсапа"[89] и не смог ни переварить его, ни отрыгнуть. Жестокая дилемма.
Как говорил Гессе: "Магический театр. Вход не для всех - не для всех..."[91]
В рукаве - запас трюков еще более грязных, чем шлюха в угольной шахте. К
тому времени, как он якобы накушался "кислоты" и постиг горькую правду о
Вьетнаме, его кармический бумеранг уже летел домой как на крыльях. Ковбоем
живешь, ковбоем и помрешь, я так считаю. Но мы отклонились от темы. Так вот.
Контора. Первым делом они отправили бы какого-нибудь малого пообщаться с
этой начинающей шкатулкой со смехом и подкупить его. Дать взятку, чтобы