"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

странах ему уже доводилось с ними сталкиваться, и ни малейшего страха они
ему не внушают. Последнее он, однако, поведал шепотом, принимая во внимание
политическую атмосферу баров такого типа.
Прививка против холеры эффективна лишь процентов на шестьдесят,
парировал Хуан-Карлос, и он думать не думал, что агент по продаже
сельскохозяйственного оборудования ведет жизнь настолько бурную (Свиттерс
выдавал себя за международного торгового представителя компании "Джон
Диэр"). Более того, он готов поспорить на второй стакан писко - "Ни за что,
приятель!" - что почтенная бабушка уже сокрушается о своем решении отпустить
на волю давнего любимца, и ежели Свиттерс и впрямь доведет до конца сие
неразумное предприятие, со временем ему на пару с дражайшей родственницей
придется горько и долго о том сожалеть. В том, что грядет трагедия,
Хуан-Карлос был убежден стопроцентно, и дабы переубедить своего
безрассудного клиента, он принялся умолять его съездить с ним в одно место.
Свиттерс согласился - чего не сделаешь, лишь бы избежать второго писко!
Они доехали до шикарного квартала Мирафлорес, припарковались,
протиснулись сквозь изгородь, прошли через заросший сорняками сад -
растревожив целый рой кровожадных насекомых - и на цыпочках прокрались в
патио, откуда можно было заглянуть в окна к престарелой дальней родственнице
Хуана-Карлоса. Данная сцена - облысевший попугай, безжалостные москиты и
прочее - уже описана выше.
Если гид рассчитывал, что шоу с участием хилой вдовицы и ее не менее
хилой пташки, что, подслеповато моргая, ковыляют к могиле в обществе друг
друга... рассчитывал, что подсмотренная украдкой непоколебимая, многолетняя
верность хозяйки и домашнего любимца растрогает сердце клиента и сподвигнет
его поспособствовать радостному воссоединению бабушки и необдуманно
освобождаемого попугая, - он глубоко ошибся.
Однако, возвратившись в отель, Свиттерс первым делом вошел в Интернет и
проверил почтовый ящик. Сообщение от раскаявшейся Маэстры с отменой
предыдущих инструкций и настоятельным требованием незамедлительно вернуть
Моряка под ее опеку? Нет, ничего подобного! Маэстра вовеки не присоединится
к миллионам тех, кто позволяет одиночеству скомпрометировать свои принципы,
взгляды и вкусы.
На экране высветилось одно-единственное сообщение - закодированное
письмо от босса из Лэнгли с напоминанием Свиттерсу о том, что необходимо
"подчиняться правилам" и поставить в известность лимское отделение о своем
пребывании в городе и преследуемых целях. Ну что ж, он об этом подумает.
Слово obey, "подчиняться", от старофранцузского obГ(C)ir и еще более
древнего латинского obedire, означающих "прислушаться", вошло в английский
язык около 1250 года - того самого года, когда для письма только-только
начали использовать гусиные перья, - и вплоть до сегодняшнего дня, ежели
"прислушаться", в последнем слоге можно уловить сухое поскрипывание пера.
Что до Свиттерса, он всегда ассоциировал английское obey с "ой, вэй" -
еврейским восклицанием смятения и горя, и хотя никаких этимологических
подтверждений тому не было, понятно, что это слово в глазах Свиттерса
котировалось не слишком-то высоко.

- Прости, приятель, - извинился Свиттерс перед Моряком (птица
внимательно следила, как тот умащает жидкостью от солнечных ожогов россыпь
москитных укусов). - Я бы и рад провести время в твоем наиприятнейшем