"Гарольд Роббинз "Камень для Дэнни Фишера" (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

назад. Я позвал его еще раз, он сделал еще одну попытку и упал. В конце
концов он сел, подняв одну лапу ко мне и залаял. Я сел и сполз вниз до
конца. Он бросился мне на руки, болтая хвостом. У меня на рубашке от его
лапы оставались кровавые следы, когда я поднял его, чтобы лучше
рассмотреть. Подушечки у него на лапах были порезаны и исцарапаны о камень.
- Ну хорошо, песик, - тихо сказал я, - мы выберемся отсюда вместе Я не
оставлю тебя. Казалось, он понял меня, так как хвост его радостно описывал
круги, а сам он своим мягким влажным языком обтирал мне лицо. Я положил
его на землю и пошагал к другому краю котлована, чтобы найти место
попроще, где было легче выбраться. А он бежал рядом со мной, заглядывая
мне в глаза. Только бы мама разрешила мне оставить его себе!
Уже почти совсем стемнело. Мы снова начали карабкаться, но толку из
этого не вышло. Не добравшись и до половины обрыва , я соскользнул и снова
очутился на дне. Я очень устал, мне страшно хотелось есть. Ничего из этого
не выйдет. До тех пор, пока не взойдет луна, бесполезно даже пытаться.
Я уселся на камень в центре котлована и попытался придумать, что мне
теперь делать. Мама будет сердиться, потому что я не пришел вовремя
ужинать. Стадо холодать. Я задрожал и попробовал застегнуть ворот рубашки,
но пуговица оторвалась. Какая-то серовато-черная тень промелькнула в
темноте. Собака зарычала и щелкнула зубами вдогонку. Я вдруг испугался - в
котловане были крысы.
Я обнял собаку и заплакал. Никогда мы отсюда не выберемся. Ещё одна
крыса пробежала мимо нас в темноте. Испуганно завизжав, я побежал к откосу
котлована и попытался выкарабкаться. Снова и снова старался я выбраться ,
но каждый раз сваливался назад.
Наконец я свалился на землю и так выдохся, что не мог даже
пошевелиться. Я был мокрый и несчастный. Я глубоко вздохнул и стал орать.
- Мама! Мама! - Голос мой глухим эхом отдавался в котловане. Я кричал до
тех пор, пока не охрип и просто стал пищать. Ответа не было.
Взошла луна, и её белый свет отбрасывал глубокие тени у каждого камня.
Ночь была наполнена странными звуками и какими-то особенными движениями.
Когда я стал подниматься на ноги, какая-то крыса откуда-то свалилась мне
на грудь. Я упал на спину , визжа от ужаса. Собака прыгнула вдогонку крысе
и схватила ей на лету.
Сердито мотнув головой, она перекусила ей шею и отбросила крысу прочь.
Я встал на ноги и прислонился спиной к обрыву котлована. Мне было так
холодно, и я был так напуган, что не мог ничего делать, кроме как смотреть
в темноту.
Собака стояла передо мной и шерсть у ней вздымалась дыбом, когда она
лаяла. Эхо звучало так, как будто сотня собак будила ночь.
Не знаю, сколько я простоял так. Глаза у меня слипались, я старался
удержать их открытыми, но не мог. Наконец я устало опустился на землю.
Теперь я уже не отдавал себе отчета, будет ли мать сердиться на меня
или нет. Я ведь не виноват. Если бы я не был евреем, Пол с Эдди не
спихнули бы меня в котлован. Когда я выберусь, я попрошу маму, нельзя ли
нам быть кем-либо другим.
Может быть, тогда они не будут больше сердиться на меня. Но в глубине
души я чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Если бы даже
мать и согласилась, отец не изменится. Это-то я знал точно. Если уж он
что-нибудь решил, то не отступится. Наверное поэтому он и оставался евреем