"Карен Робардс. По ту сторону небес " - читать интересную книгу автора

"Фонари, - подумал Мэт, - их задули".
Снова они взялись за свое, снова бродят по лесу, эти призрачные тени,
последователи Сатаны, да сгинут они в преисподней! Они устраивают свои
нечестивые колдовские обряды ночью в лесу, и никто, кроме них самих, не
знает их в лицо. И только Мэт знает - вернее, знал, - по крайней мере, одно
имя: Элизабет Мэтисон.
Черная магия была их религией, сказала она ему однажды. И еще много
чего рассказывала, яростно выстреливая в него фразами в разгар очередной
мучительной ссоры. Они призывали силу земли, чтобы с ее помощью вызывать
духов и наводить порчу. Каждый раз сатанисты собирались в новом месте, чтобы
не быть обнаруженными, помечая площадку колдовскими заклинаниями на своем
особом древнем языке, чтобы все ведьмы знали, где предстояло собраться на
шабаш в определенные ночи, вычисляемые по чередованию лунных фаз. Над их
сатанингкими кострами Элизабет видела самого Дьявола, танцующего в струйках
дыма.
Сумасшествие жены началось, после того как она внезапно вообразила себя
ведьмой. Когда Мэт узнал о ее ночных прогулках и их цели, им овладели ужас и
отвращение. И, если быть до конца честным, он даже испугался. Разумеется,
Мэт запретил Элизабет бродить по ночам в лесу, а когда она отказалась
повиноваться, он прибегнул к крайней мере: стал на ночь запирать жену в ее
комнате. Когда она окончательно поняла, что он тверд в своем намерении не
пускать ее в лес, Элизабет прокляла его настоящим ведьминским проклятием, и
это отчетливо слышали его братья и сосед-фермер, случайно зашедший в гости.
Непричесанная, со спутанными, разметавшимися по плечам и спине волосами,
одетая в одну только ночную сорочку, она высунулась из окна своей спальни и
призывала Сатану отомстить ее мужу. Элизабет произносила напыщенные фразы,
иногда невнятно бормоча и глотая отдельные слоги. Именно с этого дня по
округе поползли слухи, что она ведьма. Когда Мэту сказали об этом в лицо -
что отваживались делать только один-два человека на весь поселок, - он лишь
презрительно засмеялся. Но до самой смерти Элизабет жила в постоянном
страхе, что однажды ее арестуют по обвинению в колдовстве, будут судить и
признают виновной. Наказанием за такого рода преступление была виселица или
сожжение на костре, как это делали в соседних поселениях. При всем презрении
к жене, возраставшем год от года, Мэт не мог желать ей подобной смерти. К
тому же для его сыновей такая развязка явилась бы ужасным ударом, а
воспоминания преследовали бы их до конца жизни. Вот почему, когда Элизабет
утонула, он не стал особенно вдаваться в обстоятельства ее смерти. Возможно,
Мэт слишком очерствел сердцем, но единственным чувством было глубокое
облегчение. Он имел кое-какие основания подозревать, что группа горожан
взяла на себя смелость устроить Элизабет испытание водой, которое частенько
устраивают ведьмам. Если даже все было именно так и это кончилось смертью
его жены, он все равно не мог ее оживить. Мэт проследил, чтобы Элизабет
похоронили по христианскому обычаю, но в остальном предал дело забвению.
Однако последователи Сатаны все еще бродили по лесам, и само их
существование было позором, с точки зрения всех богобоязненных людей. У
Мэта, в отличие от многих, было больше причин бояться и ненавидеть их.
Вряд ли ведьм можно разогнать ружейными выстрелами, и все же Мэт быстро
подхватил мушкет, всегда стоявший наготове у задней двери, и выстрелил в
направлении, где загорелись, а потом погасли огоньки. От желтой вспышки огня
и резкого звука выстрела у него стало легче на душе, как и от отдачи мушкета