"Алекс Ривендж. Наш мир - тюрьма (fb2) " - читать интересную книгу автора (Ривендж Алекс)

11

Клеменс демонстративно указал на аптечку, но Рипли покачала головой:

— Спасибо, не нужно. Я уже принимала лекарство.

Врач не поверил ей, так как лекарство содержало изрядную дозу снотворного. Это было сделано по прямому приказу директора: он, конечно, не надеялся все время до прибытия спасателей продержать свою незваную гостью в состоянии полудремы, но всерьез рассчитывал таким образом сбавить ее активность. Клеменсу, естественно, не нравилось это распоряжение, поэтому он особо и не настаивал.

Рипли опустилась на край койки.

— Вы лучше расскажите мне о Вере, — попросила она.

Врач перевел взгляд на вход в госпитальный отсек. Да, дверь закрыта.

— Дилон и прочие… — он усмехнулся. — Словом, они обратились к религии. Назревало это давно, но качественный скачок произошел чуть больше пяти лет назад.

Рипли внимательно наблюдала за Клеменсом.

— И что это за религия?

Клеменс помедлил с ответом.

— Ну… мне трудно сказать, — он снова усмехнулся. — Думаю, это мудрено определить и самому Дилону, а уж его пастве — и подавно. Пожалуй, все-таки Вера — это сводный, обобщенный вариант христианства. Во всяком случае так, как они его здесь представляют. «Не убий ближнего своего, ибо он, как и ты, уже совершал убийства, что и низвергло его в пучины Ярости» — что-то в этом роде. — Врач задумался, припоминая. — Так вот, когда тюрьму было решено ликвидировать, Дилон и все остальные… То есть, говоря «все», я имею в виду теперешний состав заключенных, а тогда этими идеями прониклась лишь малая часть тюремной публики… Короче говоря, все верующие — они называют друг друга «братья» — решили остаться здесь.

Клеменс присел на койку напротив Рипли.

— Но ведь они не могли просто так вот взять и остаться, верно? — продолжал он. — Им разрешили это сделать, но на определенных условиях. А именно: с ними здесь остаются директор, его заместитель — один из младших офицеров — и врач. То есть я. Фактически мы втроем представляем всю тюремную администрацию. Но таким образом она — то есть администрация — сохраняет видимость существования.

— И как вам удалось получить такое завидное назначение?

— А как вам нравится ваша новая прическа? — ответил врач вопросом на вопрос.

Рипли машинально подняла руку, коснувшись бритой головы.

— Нормально, — она нахмурилась, — но при чем здесь…

— Вот именно, что ни при чем, — Клеменс посмотрел на нее с некоторой иронией. — Просто я хотел показать вам, что не вы одни имеете право, извините за выражение, пудрить мозги.

Рипли прекрасно поняла его, но молчала в ожидании продолжения.

— Итак, из-за вас я серьезно нарушил свои отношения с Эндрюсом, а отношения эти были хотя и не сердечными, но достаточно дружескими. Кроме того, ввел вас в историю нашей планеты, а также прочитал краткий курс лекций на религиозно-философскую тему.

Клеменс подался вперед, почти соприкоснувшись лицом с Рипли.

— Может быть теперь, хотя бы в виде благодарности за потраченные труды, вы мне все-таки скажете — что мы там искали? — проговорил он тихо, но очень раздельно.

Вместо ответа на губах Рипли показалась улыбка.

— Вы мне нравитесь, — просто сказала она.

Врач выпрямился:

— В каком это смысле?

— В том самом…

Клеменс ошарашенно смотрел на нее.

— Вы очень откровенны, — наконец выговорил он.

— Я очень долго была оторвана от людей, доктор… Почти столь же долго, как и вы.

И когда она потянулась к нему, Клеменс сжал ее в объятиях — и все странности последнего дня, вся тревога, все проблемы перестали для него существовать…