"Майкл Ридпат. Последняя сделка " - читать интересную книгу автора

- САЙМОН!

Я опустил ее на землю. Глаза Лайзы округлились, и я увидел в них ужас.
Лайза не могла произнести ни слова и лишь хватала воздух широко открытым
ртом. Я подпрыгнул, зацепился пальцами за край рамы и подтянулся так, что
мои глаза оказались на уровне стекла.
- Великий Боже!
В дверном проеме между кухней и столовой, уткнувшись лицом в пол, лежал
человек. На его спине расплылись два темных пятна.
Я спрыгнул вниз, обежал вокруг дома и с ходу всем своим весом навалился
на входную дверь.
На дверной панели появилась трещина. Я толкнул плечом дверь еще раз и
еще. Когда дверь наконец распахнулась, я бросился к распростертому на полу
Фрэнку.
Он был мертв. На спине клетчатой рубашки, в которой я видел его
накануне, зияли два пулевых отверстия.
Лайза вскрикнула. Такого вопля отчаяния мне ранее от нее слышать не
доводилось. Пробежав мимо меня, она упала на тело отца, повернула его голову
лицом к себе и, рыдая, запричитала:
- Папа! Папочка! Папа!

7

- Еще несколько вопросов, мистер Эйот. Или, может быть, вы
предпочитаете, чтобы к вам обращались "сэр Саймон Эйот"?
Сержант Маони сидел на диване в нашей крошечной гостиной. В его
карточке значилось, что сержант служит в отделе предупреждения преступности
полиции штата, находящегося в подчинении окружного прокурора округа Эссекс.
Это был крупный, явно склонный к полноте мужчина с жидкими рыжеватыми
волосами и светло-голубыми глазами. Казалось, что один уголок его рта был
постоянно приподнят в кривой улыбке, словно сержант слегка сомневался в
словах собеседника. Он, судя по всему, приближался к пятидесяти и выглядел
много повидавшим на своем веку человеком. Это, очевидно, соответствовало
действительности. Одна из коллег Лайзы увела ее из дома выпить чашку кофе,
и, кроме нас с сержантом, в квартире никого не было.
- Называйте меня "мистер", - ответил я. - А "сэр" означает лишь то, что
мой отец ушел из жизни молодым.
После прибытия в Америку я изо всех сил старался не привлекать внимания
к своему титулу. Лайза никогда не величала себя леди Эйот, за исключением,
правда, тех случаев, когда была изрядно пьяна и находилась рядом со мной в
постели. Мое появление в Америке частично объяснялось тем, что титулы в этой
стране мало что значат. В Англии, когда ко мне обращались "сэр", я испытывал
смущение. Игнорировать титул означало проявлять неуважение к памяти предков.
Здесь же я мог просто забыть об этом. О моем титуле в Америке узнавали, лишь
заглянув - как это сделал Маони - в мой паспорт. Джил, правда, иногда
шутливо вставлял его в дружеский разговор в хорошо знакомой компании.
- Хорошо, мистер Эйот. Мне хотелось бы вернуться к некоторым событиям,
о которых вы рассказали вчера.
Он говорил с заметным бостонским акцентом, но его речь существенно