"Филип Ридли. Башни веры (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

что это выдумки. Потому что когда мы это смотрим, мы жуем шоколад и пьем
газировку, а если это по телевизору, просто переключаем канал. И смотрим
мультфильмы, спорт или мыльные оперы. Мы больше не хотим думать о
немыслимом. Вот почему моя задача - все время рассказывать. Для моего блага,
и для их блага тоже. Понимаешь, видеть - не значит верить. Верить - это
значит рассказывать и чтобы тебе верили. Вот я и говорю им, что это может
случиться снова. И ты знаешь, где это может случиться, Лэмберт Стэмп?
- Где угодно, - ответил я твердо.
- И с кем?
- С кем угодно, - ответил я.
- Вот именно. - Она улыбнулась и погладила кошку. Кошка потерлась о
распухшие в суставах пальцы и замурлыкала. - Эта кошка теперь мой
единственный друг, - сказала миссис Хеллер. - Моя детка.
- А та женщина - ваша дочь? - спросил я.
- Какая женщина?
- Которая меня впустила.
- Нет, - ответила миссис Хеллер. - Она моя домработница. У меня нет
детей. Их забрали. Обоих. Они были твоего возраста. Их убили. А ты смеялся.
Ты злой. Злой мальчик. - Она заплакала.
Я стоял и смотрел.
Дверь открылась, вошла женщина в резиновых перчатках.
- Ну вот, опять, - сказала она. Шагнула к миссис Хеллер и вытерла ей
слезы. - Почему бы вам, черт возьми, не сделать передышку?
- Мне надо рассказать... - начала миссис Хеллер.
- Мы все это уже слышали. Теперь отдыхайте.
Женщина в резиновых перчатках вывела меня из комнаты. Кошка вышла с
нами.
- Я принес цветы, - сказал я.
- Я их возьму, - сказала женщина.
- Я извинился перед ней.
- Ее это не интересует. Эти ее истории - они у меня уже в печенках. Ну
какой в этом смысл? Без конца прокручивать одно и то же. Никто и не хочет
слушать. - Она открыла входную дверь. Кошка выбежала на лестницу. - Чертова
тварь. Наверняка у нее блохи.
- Ее детей убили, - сказал я.
- Знаю, - ответила женщина, - но это уж не моя вина.

Я сижу в гостиной. Лиз по-прежнему в спальне. Я слышу, как она плачет.
На полке рядом со мной - фотография. Мы снялись в тот самый день, когда
въехали в эту квартиру. Мы сидим на деревянных ящиках и держимся за руки.
Волосы у Лиз были тогда длиннее, и она носила очки, а не контактные линзы. И
она чуть располнела.
Я внимательно изучаю снимок. Не кроется ли здесь какая-то тайна?
Какой-нибудь знак на лице Лиз - выражение недовольства, подернутые скукой
глаза, усмешка - что-то, что бы выдало ее слабости, потаенные страсти,
которые она скрывала привычными ласками. В тот момент, сидя на ящиках,
сжимая ее руку, глядя в объектив, я чувствовал, что знаю ее, знаю каждую ее
грань, каждую мысль, желание, импульс. Я чувствовал, что она часть меня, мое
продолжение. Я знал, о чем она думает и что сейчас станет делать. У нас были
общие симпатии и антипатии. В постели я инстинктивно понимал, как доставить