"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

- Очень красивая, - сказал я. - Правда. Красивая.
Но единственное, о чем я мог думать... если Дэвид и Тео не
существовали, кто же тогда был на фотографии? Фотографии, которую я
по-прежнему всюду носил с собой. Кто это был? Это лицо, из-за которого
началась вся история?

И его глаза стали такими же,
Как у крокодила.
Теперь он тоже не мог их сомкнуть.


ЧАСТЬ Шестая

...вымысла ее историй


20

Отец лежал в гробу, руки скрещены на груди, в скрюченных пальцах
застыла красная роза. Мама стояла у гроба и говорила с пришедшими
пособолезновать соседями. Она кивала, называла его смерть божьим промыслом и
не плакала. В черном она выглядела безупречно.
Я не видел Билли с тех пор, как прочитал последнее письмо. Я устраивал
похороны, успокаивал Анну, нянчил ребенка, ухаживал за мамой, пытался
вернуть доверие Сэма, - на это уходило все мое время. Несколько раз я стучал
в дверь Билли, но ответа не было. Он просто исчез. Но меня это не особенно
волновало. Неожиданно для себя я избавился от влияния Билли. Он перестал
быть частью меня. Я освободился от него.
Сэм помогал мне пережить травму похорон. Он постоянно находился рядом,
а его мать поддерживала меня шутками и рассказами о своих новых любовниках.
- Ему всего сорок пять, - делилась она, - просто младенец. Теперь меня
будут обвинять в растлении малолетних.
Так шли часы, все повторялось бесконечно, и у меня возник соблазн
забыть, что что-то вообще произошло, что-то изменилось; и я был заворожен
этой иллюзией до тех пор, пока не увидел отца, застывшего в гробу, словно
загадочное ископаемое.
Это мой отец, думал я. Эта тень, этот призрак, который никогда не был
для меня реальным человеком, просто кем-то, кто называл меня сыном, кем-то,
кого я называл отцом. И теперь я смотрел на него, впервые по-настоящему
смотрел, разглядывал его лицо: мешки под глазами, морщинки в уголках глаз,
седые волосы, легкую залысину, большой широкий нос, шрам над левой бровью.
Откуда у него этот шрам? Он ни разу не упоминал о нем. В гробу отец выглядел
хрупким и беспомощным, как кукла. И это был человек, который любил мою мать,
целовал ее, ласкал, вставлял напряженный член в ее ждущее влагалище. Этот
человек любил меня, носил меня на руках, когда я был маленьким, целовал меня
в лоб, говорил со мной, укачивал меня и любил, любил меня, любил.
Я думал обо всех мыслях, теснившихся в его черепе, бесчисленных
миллионах нитей, из которых была соткана его история. Все они были сложены
там, в ожидании, что их выскажут, но сейчас их голос умолк навсегда. Потому
что однажды ночью, когда отец лежал в постели, погруженный в свои сны,