"Морис Ричардсон. День нашей победы над Марсом " - читать интересную книгу автора

Теперь у них на пути только одна преграда - наш защитник Сальвадор
Дали. Кое-кто из нас усомнился в мудрости нашего капитана, когда он выставил
на такую жизненно важную позицию столь авангардного типа. Но мы вынуждены
были признать достоинства старика Сальвадора. Он использует ВСЕ. В своей
последней попытке остановить противника он даже камуфлирует штанги ворот под
гигантские виселицы, а на перекладину подвешивает несколько весьма изящных
объектов из своей студии. Не останавливается он и перед подножками, правда,
кое-кто из его не самых доброжелательных товарищей по команде считает, что
это оттого, что он застрял в комоде, за которым пытался скрываться. Конечно,
все без толку. Сокрушительный бросок - и марсианский три-квотер в наших
воротах.
Мы все собираемся в створе ворот. Никогда еще со времен Последнего
Трубного Гласа я не видел такого количества скорбных лиц. Я намеревался
отдать составленный мною список, но в это время Чарли Вейпентейк пихает меня
локтем и указывает на Ид и Зоита, переговаривающихся с Пьерпойнтом[22],
палачом. Мы понимаем, что это значит. Кто-то будет повешен.
Марсиане проводят замену, и мы возвращаемся к центру поля. Мяч вводят в
игру, и Вивекананда[23] тут же выводит его за боковую. Но удача отвернулась
от нас. Из-за боковой Зоровавель[24] отдает мяч Оригену[25], Ориген пасует
Юлиану Отступнику и тот бежит назад. Юлиана перехватывают Лютер и Ян Гус и
начинают виртуозный дриблинг. К ним присоединяется Кальвин, он подбирает мяч
и пасует Уэсли[26]. Эти пьянящие мгновения дарят надежду на то, что у нас
что-то да получится. Уэсли, как кролик, скачет зигзагом, делает несколько
финтов и обводит трех форвардов марсиан. Но ему явно не хватает скорости, он
пасует, и один из Плимутских братьев[27] теряет мяч. Мячом овладевают
марсианские форварды и переходят в атаку. Чарли Маркс, в надежде переломить
ход игры, без конца палит из пистолета в спины наших скрамеров.
10:0, а мы играем еще только первый световой год. Кое-кто из наших
поэтов пришел в движение. Чаттертон пасует Китсу, Китc - Шелли, Шелли -
Байрону, Байрон - Уайльду, Уайльд зевает. Этот зевок вызывает шквал
насмешек. Марсиане отдают мяч своим три-квотерам, их уже ничто не может
остановить. Они проходят сквозь нас, как слабительное через кишечник,
показывают длинный нос истуканам с острова Пасхи, которых Дали выставил на
охрану ворот, и снова набирают очки.
Дальше - дело техники, марсиане имеют нас, как хотят. Защитники
обороняются дюжинами, но все без толку, их попросту затыкают за пояс.
После первой половины встречи счет уже астрономический, и крайних
форвардов пачками расстреливают в раздевалке.
Ближе к концу перерыва мы с Энгельбрехтом и его менеджером Лизардом
Бейлисом, полулежа, греем ноги над краем кратера, в это время мимо ковыляют
измотанные Чарли Маркс и Фред Энгельс.
- У нас только один выход, knabe[28]\- говорит Чарли.- Надо подсунуть
им старого доброго троянского коня.
- Отличная идея, - отвечает Фред, - но там не так много места.
- Для малыша найдется, - говорит Чарли, и его взгляд останавливается на
Энгельбрехте. - Как ты на это смотришь, junge[29]? - вопрошает он, приподняв
одну бровь. - Не желаешь взять на себя выполнение увлекательной исторической
миссии?
И не успеваем мы возразить, как Чарли исчезает в раздевалке.
После перерыва мы с видом побежденных выползаем на поле. Но в момент,