"Лейни Дайан Рич. Лучше не бывает " - читать интересную книгу автора

- Вы хотите сказать, что я воображаю себе эту музыку? - Я впилась
ногтями в ворс одеяла. - Что она звучит не в ушах, а в мозгу? Ну нет, на это
я не куплюсь! Музыка играет у меня в ушах по какой-то физической причине.
Физической, ясно?
- Мм... - Доктор выпятил губы, не прекращая при этом улыбаться. -
Пожалуй, направлю-ка я вас к доктору Аиджибоусу.
Это мне понравилось. По крайней мере хоть какой-то прогресс.
- А кто такой доктор Анджпбоус? Какое-нибудь светило отоларингологии?
- Это психиатр.
- Еще чего! Ни к какому психиатру вы меня волоком не затащите! Говорю
вам, это физическое!
- А я вам говорю, что физическая причина исключена. Мы исключили се
путем всевозможных обследований. Ваши уши в порядке. Ну же, Ванда! - Он
ободряюще сжал мне руку. - Мой вам добрый совет: не ходите по врачам, не
тратьте деньги. Это, конечно, досадный момент, но поскольку он не слишком
осложняет вам жизнь, просто смиритесь с этим, и точка. Очень, возможно, что
в один прекрасны и день все пройдет само собой.
- Пройдет само собой? Вот это, твою мать, здорово! Вот, значит, чему
учат в престижных медицинских институтах! Когда понятия не имеешь, что же,
мать твою, происходите пациентом, говори, что все пройдет само собой!
Если я думала, что грубостью можно стереть с лица доктора Харленда
улыбку, я просчиталась. С тем же успехом я могла кричать ему в лицо:
"Коротышка! Коротышка!" При таком ангельском терпении ему не хватало только
крылышек. Я отступилась, но досада была так велика, что когда прибыла
наконец Вера с растреклятым инвалидным креслом, я принялась жаловаться на
больничные порядки и жаловалась до тех пор, пока меня не вывезли на улицу и
не дали наконец возможность идти на своих двоих.

Глава 2

Мою квартиру никто не назвал бы роскошной: в ней имелась всего одна
спальня, одно общее помещение для гостиной, столовой и кухни и ровно столько
окон, чтобы архитектора нельзя было притянуть к ответу за депрессивный
эффект (о котором, надо сказать, постоянно твердили другие жильцы дома). Но
это была тихая гавань, здесь я укрылась от Джорджа и, хотя могла себе
позволить что-нибудь получше, здесь и осталась - возможно, потому, что я не
из тех, кто живет надеждой на лучшее. Одним свойственно твердить, что за
дождям и всегда еле дует солнечная погода, другие знают, что до нее еще
нужно дожить.
Выздоравливала я с книжкой в руках. У меня пунктик насчет чтения,
впитанный буквально с материнским молоком: маминой нормой было пять книг в
неделю, она даже готовила и убиралась, не выпуская из рук книги. В дни моего
детства, когда отец еще только начинал практиковать на Манхэттене, мы жили,
можно сказать, в благопристойной нищете. Ни о каком расписании у него и речи
не шло, он работал на износ и на дорогу тратил два часа в день, поэтому мы с
мамой были по большей части предоставлены самим себе и не знали других
развлечений, кроме выходов по средам в городскую библиотеку, где набирали
книг на целую неделю. Мама всегда советовала мне классику вроде "Алисы в
Стране чудес" и "Питера Пэна", а я, в пику ей, брала бестселлеры о детях,
которым досталось так мало любви, что родителей они называли не иначе как