"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

начальство должно напоминать подчиненным об их элементарных обязанностях, да
еще "энергично" и "ясно". Никаких инструкций тут не нужно.
Вот для того, чтобы не выполнять обычных обязанностей, чтобы не
вмешиваться, когда на твоих глазах идет побоище, - для этого полицейские
должны были получить инструкции!
Ну, а когда идет погром, а полицейский наряд, усиленный военным
патрулем, стоит на углу улицы да посмеивается, - не похоже ли это на то, что
полиция поощряет громил вместо того, чтобы защищать громимых? Очень даже
похоже! И когда об этом писали потом в российской и зарубежной прессе, то
писали правду, а не коварную неправду, от которой Солженицын пытается
защитить незаслуженно обижаемое российское правительство (стр. 326-327).

П. А. Крушеван

Он негодует на тех общественных деятелей, которые, будучи убеждены в
том, что "кишиневская бойня организована сверху, с ведома, а, может быть,
даже по инициативе [министра внутренних дел] Плеве", и, опасаясь, что власти
попытаются это скрыть, направили в Кишинев для проведения независимого
расследования видного юриста А. С. Зарудного (а затем и целую бригаду менее
именитых адвокатов, о которых доносил по начальству Горемыкин, но Солженицын
о них не упоминает).
Почему параллельное следствие было необходимо и почему оно напугало
Горемыкина, объясняет Прошение присяжного поверенного А. Н. Турчанинова на
имя министра юстиции. Адвокат - в самой деликатной форме - указывал на то,
что доверять такое общественно важное дело местным кишиневским следователям
нельзя, ибо, "если производимое ими исследование коснется того небольшого в
губернском городе круга лиц, члены которого находятся между собой в
постоянном и, может быть, необходимом общении, то доверие местного общества
к действиям таких представителей колеблется, и исследование не может
обнимать собою всего предмета со всей полностью".[98]
Иначе говоря, чиновная и иная элита в небольшом провинциальном городе -
это один тесный круг, где все повязаны давними, часто родственными
отношениями. Тут рука руку моет. Поэтому ожидать беспристрастного
расследования дела местными следователями не приходится, доверия к ним нет.
В подобных случаях закон предусматривал передачу дела в руки "совершенно
постороннего местной жизни следователя". Этого требовал Устав Уголовного
Судопроизводства, статья 288-1. О назначении такого независимого следователя
и ходатайствовал Турчанинов.[99] Как видим, просьба была основана на
действующем законе и она диктовалась не только юридическими, но и
государственными соображениями. Правительство подозревалось в причастности к
погрому, о его виновности трубила мировая пресса, что вызывало международные
осложнения. Если правительство не было причастно, то ему ли не стремиться
поскорее эти подозрения развеять! Назначение авторитетного и независимого
следователя со стороны, способного установить истину, в которую поверит
общество, было в прямых интересах власти.
Но это при условии, что правительство действительно не было причастно!
Ну, а если было? Тогда все меняется с точностью до наоборот: несравненно
лучше остаться под подозрением, нежели расписаться в своей виновности. Если
так, то правительству было выгодно истину прятать, а не подтверждать ее
юридически! Отказывая Турчанинову, министр юстиции Н. В. Муравьев действовал