"Герберт Розендорфер. Чудо в Белом отеле " - читать интересную книгу автора

никто не знал его истинного обличья. Возможно, у него и не было никакого
обличья. Возможно, он бы исчез, если бы вымылся. Из осторожности он никогда
не мылся. И моя мать не мылась. "Не имеет смысла", - так она говорила.
Каким же образом при таких обстоятельствах я могла бы выучиться читать,
к тому же, если... я не знаю, могу ли я рассказать об этом. Я проклята без
моей на то вины. В школу ходить я не имела права, потому что за мной
потянулась бы болотная грязь вплоть до школьного здания. Я повторяю еще раз:
я проклята без моей на то вины. Возможно, спасение находится в черной книге,
но я не могу ее прочитать. Мне поздно учиться читать, как вы видите. Без
моей на то вины... Но кто же захочет навечно и без всякой надежды оставаться
в болоте? Моей матери пришла в голову мысль добывать золото из
единственного, что росло вокруг дома - из тыкв. Не удалось. Потому что...
Рассказать об этом? Расскажу. Мне было в ту пору два года. Вот тогда-то
она и продала мою душу. Ему. Вы уже все поняли. Не свою душу и не душу моего
отца, нет, она продала мою душу. Она обязательно выкупит ее, всегда говорила
она мне, когда я стала старше, правда, не сегодня, но скоро. И так всегда:
скоро, скоро, как только удастся из тыкв добыть золото. Не удалось ни разу.
Он, конечно, обманул мою мать, она скончалась, не успев выкупить мою душу.
Мой отец с горя напился и утонул в болоте.
Я боюсь. Кому я должна молиться? Кто обладает властью забрать у меня
мой страх? Это ужасно. Я уже заглядываю в бездну. Черное - ветер - много
зубов - я бо...

III

Я догадываюсь, что это сон, тем не менее боюсь пробуждения. Холодно, но
жарко. Сквозь жару тянутся клубы, обломки, глыбы холода. Нет, наоборот. Это
глыбы, обломки, клубы, слизистые массы жары тянутся через холод. Собственно,
это не жара, это что-то похожее на влажный спертый воздух инкубатора. Не
будь она невидимой, она была бы красновато-коричневой.
Я должен начать сначала. Дело происходит в Брабанте. Мне всегда
хотелось хотя бы раз в жизни побывать в Брабанте. Из рассказов дальних
родственников я знал, что в Брабанте красиво, даже очень красиво. Кто-то из
означенных родственников договорился до того, что в мире якобы нет ничего
красивее Брабанта. Что многовековое богатство тамошних городов нашло свое
выражение в их сверкающей золотом опрятности. Что там есть соборы из жженого
кирпича, в изобилии украшенные ажурной каменной резьбой, пилястрами и
гирляндами из камня. Хотя их чересчур много, но выполнены они с большим
вкусом. Что там величественно поднимаются к лазурному небу башни с золотыми
крышами. Что пройдя через кривые переулки, незаметно пересечешь спокойно
текущие каналы. Их мосты украшены изящными статуями как христианских святых,
так и языческих богов и богинь с их вольной наготой. Это и есть Брабант.
Беспечный и великолепный, покоящийся в своей собственной асимметрии
главный собор города... Я забыл название этого города, один из дальних
родственников сказал мне его, но неотчетливо, у него во рту оставалось всего
несколько зубов... этот собор, собор без стен, но со всеми колоннами и
опорами, собор, через который просвечивало солнце, был якобы столь красив,
что посетители (даже искушенные историки искусств), стоя перед ним,
регулярно разражались рыданиями.
Стоит ли удивляться, что с ранней юности моим самым жгучим желанием