"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

улицы вполз огромный черный червяк, невидимый, но тем не менее черный
червяк, который всосал в себя все мирное настроение, потому что там, на
улице, никого не было, не было никого в тот самый час, когда там обязательно
должен был кто-то быть, разве что...
Антон Л. вспомнил и это "разве что", но он так и не смог бы сказать,
какое продолжение должна была бы иметь эта фраза.
Четверть девятого - это было то время, которое в уличном движении
называют часом пик, и в обычный рабочий день здесь, на этой улице, царило
оживленное движение уже только потому, что здесь проходили в общей сложности
три трамвайные линии. Ситуации, чтобы на улице не было ни машины, ни единого
человека, раньше не случалось никогда... разве что...?
То, что его тогда не охватила паника, Антон Л. объяснил двумя
причинами: одной общей и одной особой.
Катастрофа подобных масштабов превосходит границы человеческого
восприятия. Мозг отказывается нечто подобное понимать. Человек ищет, пока
это возможно, безобидное объяснение. В случае, если человек достаточно
искусен, он выдернет с накрытого стола скатерть одним молниеносным движением
так. что стоящая на нем посуда даже не вздрогнет. Примерно то же самое и
здесь. Или даже лучше, как история со слишком уж заботливым китайским
палачом, который со скоростью летящей стрелы взмахивает острейшим мечом
правосудия, пронося его сквозь шею приговоренного к казни. Ничего не
почувствовавший приговоренный вопросительно смотрит на него. "Наклоните
голову", - говорит палач.
Удар был нанесен. Только Антон Л. голову еще не наклонил.
А затем, вспоминал Антон Л., на первый план у него вышла потребность,
несмотря на все объяснения и отговорки, которые ему пришлось бы давать в
финансовом управлении в связи с опозданием ибо делать было нечего, здоров он
был или болен, со всем своим набухшим солнечным сплетением идти в
управление. Его начальник, господин налоговый советник Мельф, которого Антон
Л. считал в высшей степени глупым человеком, естественно, начнет делать
язвительные замечания. Конечно же, это весьма двусмысленная ситуация:
человек приходит, чтобы сказать, что он прийти не может. Пытаться объяснить
господину налоговому советнику Мельфу, что такое набухание солнечного
сплетения, было делом совершенно безнадежным. Антон Л. уже однажды пытался
это сделать. После этого ему ничего не оставалось, как извиниться, объяснив
опоздание утренним недомоганием, которое он превозмог ради служебного долга.
Но тупой налоговый советник Мельф не поверил бы и в это. Но может быть, его
до обеда в управлении не было? Может, он был на каком-нибудь совещании за
пределами управления? Если бы известие об опоздании Антона Л. было доведено
до него зловредной фрау Киттельманн только после обеда, то все было бы еще
не так плохо. Налоговый советник Мельф обнаружил бы тогда Антона Л. в
состоянии бурлящей служебной деятельности, так что не смог бы особенно
многого сказать. (Фрау Киттельманн сама была ипохондриком, причем
постоянным. Она не могла смириться с тем, что другой человек мог быть более
больным, чем она сама. Когда рассказывали, что тот или другой сотрудник
болел, фрау Киттельманн лишь отмахивалась: "Если бы вы знали, как плохо
чувствую себя я, сидя здесь рядом с вами". Даже когда неожиданно умер
любимый всеми управленческий курьер Нерпель, после того, как буквально
накануне, как всегда доброжелательный, он исполнил еще свою службу и разнес
все бумаги из комнаты в комнату, фрау Киттельманн тут же заметила: "Да, мне