"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

но не являющийся таковым), из ставшего уже матовым металла. Антон Л.
ориентировался здесь и без фрау Хоммер.
Пока вода грелась, Антон Л. вышел - туда можно было выйти из кухни - на
веранду. Собаки на соседней веранде, наискось напротив, визжали еще более
жалко, чем прежде. Стоял ясный, солнечный день. Игуана в террариуме по
точнейшей касательной смотрела мимо головы Антона Л. Это был красивый зверь,
большая игуана. "Зеленой" мог бы ее назвать лишь поверхностный созерцатель.
Антон Л. наблюдал - пока вода в шестнадцатиугольном чайнике не стала пускать
первые пузыри - за животным в прозрачных лучах утреннего солнца. На его теле
отсвечивались все мыслимые оттенки зеленого цвета, не меньше, чем в умытом
росой смешанном лесе среди лета, от почти желтого до почти синего. Игуану
звали Соня. Первоначально игуану звали Эрнст, пока какой-то знаток игуан не
обратил внимания господина Хоммера на то, что это была самка.
"Может Хоммеры куда-то ушли? Уехали?" - подумал Антон Л. За все время
его пребывания тут Хоммеры никуда не уезжали. Они говорили всегда, что не
могли никуда уезжать из-за дочери. "А если они уехали, то кто же будет
кормить игуану Соню?" И тогда, наверное, они оставили бы для Антона Л.
записку. Но: Антон Л. отправился вчера спать после Хоммеров. То, что Хоммеры
после этого снова встали и тайком куда-то уехали, было в высшей степени
невероятным. Конечно же, можно уехать и очень рано, в пять часов, например.
Но если отъезжают такие особы, как Хоммеры, которые не привыкли к отъездам,
неизбежно возникает шум. Антон Л. обязательно бы его услышал.
Вода закипела. Антон Л. налил кипяток в стакан с кофейным порошком.
Стакан лопнул. Горячая вода - или это был уже кофе? - потекла по левому
колену и голени Антона Л. Мокрые горячие брюки приклеились к ноге. Он снял -
прямо в кухне! - штаны. Стоя там в слегка желтоватых подштанниках, он
подумал: "Какое счастье, что здесь нет Хоммеров". Хотя господин Хоммер и
был, по его собственному утверждению, вольнодумцем, все же он слишком уж
чтил мораль. Господин Хоммер никогда бы не позволил своей жене увидеть его
собственные, собственные Хоммера, то есть ее супруга, подштанники, не говоря
уже о подштанниках квартиросъемщика. Чего доброго господин Хоммер
моментально расстался бы и с женой, и с квартиросъемщиком.
Антон Л. побежал в ванну, вытерся (в соответствии с распорядком о
поднайме ему полагался один крючок в душевом гардеробе; о полотенце он
должен был позаботиться сам), после чего прошел в свою комнату и одел другие
брюки. Он посмотрел на часы: семь часов восемнадцать минут. Если он не
откажется от кофе, то опоздает на работу.
"Я не думаю отказываться от кофе", - подумал Антон Л. Тут впервые его
мозг пронзила мысль, а не заболел ли он чего доброго.
Это был последний стакан, который вообще был у Антона Л.
Антон Л. снова отправился на кухню. В квартире по-прежнему не было
слышно ни единого звука. "Они действительно уехали", - подумал Антон Л. Он
осмелел. Достал из кухонного шкафа хоммеровскую чашку, насыпал (из
собственных запасов) в чашку кофейный порошок и снова поставил воду.
На этот раз, пока грелась вода, он вытер пол. Затем налил кофе и сел
(опять-таки смелость, ибо подобное ему не полагалось) за кухонный стол.
"Они отправились спать до меня", - думал он. Вчера вечером он сидел у
Хоммеров в гостиной. Разумеется, что это ему тоже не было предписано. Его
пригласили. Господин чиновник в отставке любил смотреть телевизор в
компании, потому что он имел обыкновение объяснять, что же показывали на