"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

Вечер и ночь

Настоящий страх охватил его тогда, когда самое худшее было уже позади:
на велосипеде - на мосту, бегство с хоммеровской квартирой перед глазами,
вне пределов досягаемости медведя - Антона Л. заняла мысль о ночи.
О ней думать было еще рановато, ибо день только начинал клониться к
вечеру, а дни сейчас были самыми длинными в году. Но солнце навевало такое
настроение, и мысль о том, что ночь неотвратимо придет и что Антон Л. будет
совсем один, приходила все чаще.
Все, что продолжал делать Антон Л. до конца дня и наступившим вечером,
помогало ему еще хоть как-то отвлечься от мыслей об одинокой ночи - но в
конце дня и наступающим вечером весь возможный запас деятельности уже
исчерпался и страх проступил снова. Если думать, что мне нельзя об этом
думать, то получается как раз наоборот.
Больше Антон Л. далеко от дома не уходил. (Кстати, он вспомнил, что
читал в газете о маленьком цирке, который давал представления на городских
окраинах. Медведь, который все еще таскал за собой цепь, наверняка был из
этого цирка. Цирк назывался "Лафорте".) В первую очередь Антон Л. еще раз
испробовал на своей веранде - ведь он был настолько один, что совершенно
естественно мог думать "своя" - пистолеты. С огромным удовольствием он
сбросил с веранды вниз множество хоммеровских эмалированных тазов, цинковых
ванн и фаянсовых горшков - покрытых пылью, погнутых и ржавых. По далеко
разносящемуся грохоту - барахло падало вниз на целых три этажа - можно было
судить, насколько тихим стал мир. Разве что в каком-то отдаленном дворе
залаяла собака. Собаки, наверное, уже - поскольку они не могли выбраться -
поиздыхали. При глухих земляных ударах фаянсовых горшков из находящегося за
соседним домом двора взлетели несколько ворон. (Соня, во всяком случае, не
пошевелилась.)
Антон Л. высвободил совсем не неудобную скамейку. Это была
комбинированная скамейка-сундук. Он поднял крышку (одновременно поверхность
для сидения). Сундук был набит вещами, напоминающими старую одежду. С них
поднялся целый рой моли. Антон Л. взял охапку одежды и тоже выбросил в окно.
Это было интересно: старое тряпье, падая, оставляло за собой, словно комета,
след из пыли. Охапка упала, словно снаряд, и взорвалась облаком пыли. Антону
Л. это понравилось. (Его не одолевали глубокие мысли о ночи.) Он бросил вниз
еще одну охапку. Снова последовал пыльный взрыв. Антон Л. бросил третью
охапку.
Он вспомнил о том, как господин Кюльманн, старый скряга, однажды
переезжал. Это было как раз в то время, когда Антон Л. работал у него.
(Переезд касался частной квартиры Кюльманна, не фирмы.) Разумеется, господин
Кюльманн поскупился подрядить для этого транспортную фирму. Он просто нанял
грузовик - или даже взял его напрокат - и назначил своих сотрудников
посменно (работа в фирме, конечно же, тоже не должна была прекращаться)
перевозить мебель. Каждому досталось по два дня, Антону Л. в самом начале и
в самом конце. У господина Кюльманна было невероятно много вещей; по
сравнению с ними то, что лежало на хоммеровской веранде, казалось мелочью.
Весь переезд растянулся на четырнадцать дней. Господин Клипп, прокурист,
который был недоволен неоплачиваемой работой (но который так и не решился
сказать это напрямую), признался позже, прикрывая рот рукой, что он уронил