"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

трамвайные рельсы, так как они отражали солнечный свет еще сильнее; словно
раскаленные добела ленты, они тянулись вдаль, пока все же не растворялись в
сиянии залитого солнцем дня.
Улица, на которой жил Антон Л., была уродливой. Старые доходные дома,
построенные на стыке столетий, чередовались в нескольких местах с домами,
построенными после войны. Эти дома тоже были уродливыми, наверное, еще более
уродливыми, чем дома совсем старые, потому что кажущаяся целесообразность,
ради которой они были возведены, очень скоро показала свое настоящее лицо,
их убогость. Тем не менее все эти осыпающиеся фасады, которые в такой
залитый солнцем день, как сегодня, все еще как будто отражали радостный
теплый воздух и даже, казалось, небо, несли на себе что-то от неторопливого
умиротворения. Можно было, живя здесь и не имея чрезмерных запросов, так
сказать, в домашнем халате достичь всего, что входило в понятие достаточной
жизни и невинных радостей жителя городской окраины.
Антону Л. эта уютность была известна. Она действовала на него,
постороннего, родившегося или выросшего не здесь, намного сильнее и
осознаннее, а иногда, в ее самодовольстве, намного неприятнее. Эта уютность,
когда Антон Л. вышел из двери дома, охватила его, окутала за какие-то доли
секунды; она окутала его, как жара солнечного дня. Но в тот же момент Антон
Л. понял, что это было лишь воспоминание о неторопливой умиротворенности,
что за или над этим отрезком улицы таилась какая-то загадочная катастрофа,
какое-то таинственное зло.
"Этот спокойствие, - подумал Антон Л., - это нечто иное, как
спокойствие летнего дня. Почему же не может быть просто летнего дня? - Его
охватило нечто, подобное ностальгии - Почему это должно было случиться
именно со мной?"
Вообще-то Антон Л. собирался в порыве служебного рвения, чего он ожидал
от себя меньше всего, еще раз сходить в финансовое управление. Но теперь ему
пришла мысль, что, наверное, все-таки еще не все было потеряно, нечто, что
не могло произойти по причине своей невозможности, все-таки не случилось на
самом деле, причем ему в голову пришло новое объяснение, которое его тоже
напугало: только этот квартал был безлюдным, а в остальной части города дни
продолжали идти, как и прежде. Возможно, была какая-то опасность, возможно,
в какой-то момент возникла угроза взрыва, землетрясения, возможно, было
установлено, что выделяются ядовитые газы, земля разверзлась, и все
население этого квартала или всей части города по эту сторону реки было
эвакуировано, и забыли только лишь одного его. На господина Хоммера это было
похоже, потому что он думал только о себе и еще о своей дочери, и он мог
оставить своего квартиросъемщика на волю судьбы. Свою жену он бы тоже
оставил на волю судьбы, если бы до этого дошло, но она, наверное, смылась
вместе с ним.
Размышляя таким образом. Антон Л. быстро повернул в другую сторону. Дом
номер 2 был последним домом перед мостом. По ту сторону моста начинались
улицы, ведущие к центру города.
Едва Антон Л. успел перейти мост, как увидел бессмысленность и
безнадежность своего предположения (или опасения). Здесь, как и по ту
сторону моста, не было ни одного человека. При этом все боковые улицы,
отходившие от улицы, на которой жил Антон Л., были забиты припаркованными
автомобилями. (На самой этой улице остановка была запрещена, за чем
внимательно следила полиция.) В квартале, где люди скорее жили, чем