"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора

готово...
Эд протянул руку на звук голоса, наткнулся на дверь и потянул ее. В
келье было еще темнее, чем в коридоре, единственное окошко было прикрыто
ставней. Как старик мог читать в такой тьме?
- Я - не дьявол, я - король, - Попривыкнув немного к сумраку, Эд
различил худую сутулую фигуру, сидящую на соломенной постели. - А ты -
Нигелл из Галлии, что раньше жил в монастыре святого Эриберта и был
духовником императрицы Юдифи, вдовы Людовика Благочестивого.
- Кто помнит об этом? Не осталось никого, кто мог бы возвестить тебе.
- Значит, осталось... Ты - тот самый духовник Юдифи?
- Стала царица одесную тебя, вся в золоте Офирском... Не от юноши
сражен сей, но Юдифь расслабила его красотою лица своего...
- О какой Юдифи лепечешь ты, старик? Я спрашиваю тебя о Юдифи
Баварской, прозванной "черной лисой".
- О, нет... на лису она не была похожа, хоть и черна... как шатры
Кидарские, как завесы Соломоновы...
- Оставь свои молитвы, хоть на миг. Отвечай - тебе было известно, что
младший сын императора не умер, и что императрица хранит перстень и печать
Каролингов?
- Ты же знаешь сам, хотя я не говорил тебе. А еще твердишь, что ты не
дьявол...
- Проклятье! - Эд сорвал ставню с окна, и холодный осенний день
ворвался в келью. Теперь он увидел лицо Нигелла. Тому было не меньше
восьмидесяти. Он был худ до прозрачности, лыс и, по правде говоря, не
нуждался в свете ни днем, ни ночью. Глаза его были открыты, но их затянули
белые бельма.
- Нельзя слишком много смотреть на огонь, - сказал Нигелл, и голос его
не был голосом безумца. - А я смотрел. И теперь не боюсь адского пламени...
Ты, человек, называющий себя королем, спрашиваешь меня об Юдифи? Сорок пять
лет никто не называл при мне ее имени. Я думал, что один на свете помню ее.
Она жила у святой Колумбы... Жилище ее не было подобно узилищу, ибо она была
вдовой императора и матерью короля, но дух деятельный, оторванный от
возможности действовать, тяжко страдает и причиняет болезни телу. У нее
открылось горловое кровотечение, и она умерла.
- Я спрашивал тебя об ее младшем сыне.
- О Гвидо? Он жив?
- Нет. Но, выходит, был жив тогда?
- Да, но укрыт от двора и знати... Вот как было, человек, вопрошающий
меня о давно умерших. Император умер, и оный Гвидо был еще младенцем, когда
старшие сыновья императора были уже взрослыми мужами. И они не хотели нового
раздела империи, а он был бы неминуем, ибо после смерти самого старшего -
Лотаря, остальные принцы - Пипин, Людовик и Карл разделили империю на три
удела, и не желали делиться с младшим. К тому же их подстрекала сестра их
Аделаида, ненавидевшая мачеху, которая приходилась ей почти ровесницей, и
утверждавшая, что при малолетнем короле Юдифь будет править сама и сохранит
всю прежнюю власть. Не желая впадать в Каинов грех, братья не убили Гвидо,
но лишь объявили о его смерти, самого же отвезли в монастырь святого Вааста,
где он должен был расти, не зная ни происхождения своего, ни звания, и
впоследствии же принять монашеский сан.
- От кого ты узнал все это?