"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора

и передал.
- И Одвин ничего не сказал?
- Говорю я, он ничего не знал! Нет бесстрашных людей, есть неумелые
палачи... Я не был неумелым. Но, если б это был его ребенок, у него был бы
смысл запираться. Кто будет терпеть муки из-за чужого? Они ведь были даже не
в родстве... и король велел прекратить пытку...
Эд был уже готов повернуться и уйти. Но неожиданная мысль приковала его
к месту.
- А зачем... Карлу Лысому было так важно знать про ребенка Черного
Гвидо? Ведь мятежника он уже казнил... и что ему было в новорожденном
младенце?
Сейчас глаза палача не были ни мутными, ни слезящимися. Жидко-голубые,
с желтеющими белками, они светились превосходством. Он обладал знанием,
которого стоящий перед ним молодой и сильный мужчина был лишен.
- Но ведь Черный Гвидо утверждал, что он - истинный Каролинг... и
законный наследник престола Нейстрии. Иначе зачем ему было подымать мятеж?

"Редкая принцесса в империи получила образование, равное моему..."
Что за провидение стояло за этой фразой?
Если раньше и существовали сомнения в том, что Азарика - дочь Черного
Гвидо, то теперь они отпадали. Но за разрешением одной загадки вставала
другая, большая. Кто, когда слышал о таком претенденте на франкский престол?
Мятеж был быстро подавлен, сказал Крокодавл. И участники наверняка казнены.
Кроме Одвина. Который, как говорят, в мятеже не участвовал. Но был
замешан...
В чем именно он был замешан? Предположим, Гвидо только называл сея
Каролингом... хотя имя это в роду Каролингов не столь уж редкое... но даже
если он был самозванцем, Одвин в его права на престол несомненно верил. Ради
этого он терпел пытки и изгнание - не из упрямства, не из страха, не из
злонравия колдуна. Ради верности. Верности кому? Или чему?
"Погоди чуть-чуть, и я сделаю тебя царицей мира..."
Но тогда получается, что в права Гвидо верил и король Карл? Ведь Одвина
много в чем можно было упрекнуть - и в пособничестве мятежнику, в котором
тот, несомненно, был повинен, и в чернокнижии, которым, как ни крути, Одвин
занимался - сама Азарика подтвердила пресловутые "халдейские книги". Но Карл
Лысый спрашивал его только об одном - где ребенок Черного Гвидо? И не
случайно ему так важно было знать, мальчик это или девочка. Мальчик был ему
опаснее... И, уверившись в том, что Одвин ничего не знает, выбросил его за
ненадобностью. На все прочие, истинные или мнимые провинности бретонца, ему
было наплевать...
А может, все это пустые домыслы, и не верил Карл Лысый вовсе, что
кто-то может потеснить его на троне, а просто хотел вывести под корень всю
семью мятежника - дело обычное? Опасался будущего себе мстителя...
Слишком зыбко все это было, слишком неопределенно. А неопределенности
Эд не любил. И это его раздражало. Особенно потому, что он чувствовал -
возможно, кое-что известно и Фортунату. Вряд ли он сам это сознает, но не
исключено, что из своего прежнего знакомства с Одвином он мог вынести что-то
такое, о чем потом, по прошествии многих лет, забыл или не придал
значения... Но ведь он же имеет привычку все записывать... значит, может и
вспомнить!