"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора

-Я его видел... в Париже... тогда...
- Ну, значит, точно врет, и не был он ни в какой Святой Земле... Но
знаешь, Авель, каждый добывает пропитание как может...
Потрясение, пережитое Авелем, видимо, было из разряда сильнейших,
потому что не слишком красноречивого монаха на сей раз хватило на целую
речь.
- Это было в Париже... когда Эда отлучили от церкви... тебя уже не было
с нами. Я охранял графа по приказу епископа Гоцеллина. Мы несли стражу по
очереди - я и Озрик. Был мой черед, когда на нас напали люди Фулька.
Фарисей, в общем, уже знал от Авеля эту историю, но все равно слушал
внимательно.
- Там... была бойня. Их было много... но они долго не могли нас
взять... Потом меня достали мечом... и Эд дрался один против всех. А этот...
он прятался за колонной, и подобрался сзади... У меня горлом шла кровь, я не
мог кричать... Он ударил Эда кистенем и оглушил его. И, когда Эда поволокли
прочь, он подошел ко мне, взял у слуги факел и посмотрел... потом сказал:
"Этот боров уже истек кровью до смерти", пнул меня ногой и ушел.
- Ты уверен, что это был именно он? Не перепутал?
- Нет. Я его до смерти буду помнить... Он тогда улыбался... как
сейчас...
- Значит, Эд его не видел. Если он ударил сзади... А сейчас он
прорывается к королю... Храбрая, однако, сволочь... или просто наглая?
Погоди... когда Эд был графом, Фульк мог, с попустительства Карла III,
заточить его. А теперь Эд сам стал королем... и, если это человек Фулька...
Они посмотрели друг на друга. Потом Авель сказал:
- Это убийца.
- Верно.
- Нужно предупредить короля! Бежать в Компендий!
- Погоди... Он тебя видел?
- Нет. Я спрятался.
- Ладно. А если и видел, думаю, беда невелика. Прости, друг, но ты
сейчас таков, что и мать родная не узнала бы... Хорошо, что ты сразу не
поднял шума...
- Ты что, не хочешь спасти короля?
- Именно этого я и хочу. Только зачем нам суд, следствие, волокита
всяческая... Мы все сделаем быстрее и чище.
- Не понял.
- Правосудием будем мы сами. Не станем мешать других в это дело.
До Авеля, наконец, дошло.
- Но я не могу... - забормотал он. - Я монах... я принес обеты...
- Я не приносил обетов, - резко ответил Фарисей.
Авель вздохнул. Его сознания смутно коснулась мысль, что Фарисей, так
рано ставший калекой, был слишком давно лишен обычных мужских радостей - в
том числе и радости убивать.

Визигард действительно был превосходным рассказчиком. Слушая его
увлекательное повествование о том, как огромное чудище - морской кракен -
своими щупальцами, каждое из которых было толще лошадиной ноги и гибче
пастушьего хлыста, стащил с палубы галеры, плывшей с Кипра, пятерых
матросов, пастор Габунд едва не забыл о монастырском уставе. Второй уже