"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора - Отец мой, душа моя больна...
- Я устал от твоих богохульных шуток. Стар я уже для них. - Я не шучу, отец. Я в самом деле собираюсь исповедаться. И приготовься слушать внимательно - исповедь будет долгая. Исповедь и в самом деле продолжалась долго и закончилась почти под утро. На восьмом десятке Фортунат считал, что давно утратил способность удивляться изломам человеческих судеб, но здесь открывалось такое, что потрясло и его. Сколько крови было пролито, сколько страданий принято, сколько ненависти истрачено, и все зря! А какой удар для пресловутой гордыни Эда, столько мстившего... за кого? Совершенно чужого человека. И правда, всем чужой. Немудрено, что принцесса Аделаида так не любила Эда, - за что ей было любить навязанного ей чужого сына - и почему она согласилась на обман? Все, кто знал об этом, мертвы... или не все? Немудрено также, что для Эда так важна Азарика. Ведь теперь он считает себя еще большим изгоем, чем во времена рабства и нищеты. Тогда у него была гордость за принадлежность к герцогскому и королевскому роду. Теперь - только она. И это еще не все... После того, как Эд умолк, Фортунат не сразу нашелся со словами. Потом спросил: - Ты скажешь ей о своих подозрениях? - Нет. - А если они - я уверен, что ты ошибаешься, но предположим - окажутся правдой? - Я с этим смирюсь. И это добило Фортуната окончательно. Надо было знать Эда с "смирюсь". Да, Эда страшно изменился. Или слово "страшно" здесь не подходит? Эд поднялся, стряхнул пыль с занемевших колен, и направился к выходу. У дверей его догнал голос Фортуната. - А твой отец... ты так и не догадываешься, кто он был? - Нет. - Эд обернулся, держась за дверной косяк, - но я это узнаю. Только после его ухода Фортунат осознал, что забыл отпустить королю грехи. - Да не хмурься ты так! Это со всеми происходит! Свободы жа-алко. У меня вот в девичестве ничего хорошего не было - и впереди не светило. А все равно перед свадьбой слезами обливалась. - Помню. - Ах, да, ты же была там. Вот ведь как здорово - ты на моей свадьбе, я не твоей. А ты вообще-то плачешь когда-нибудь? - Бывает. - Вот и поплачь. Потом уже некогда будет. - Не хочу. - Ты меня уморишь! Гисла одевала Азарику к свадьбе, не доверив этого ритуала ни одной из служанок. Тут же присутствовала и Нантосвельта. В последнее время она довольно много времени проводила в обществе Азарики, наблюдая, в основном, за служанками. Ей это явно поручили, но она делала это не без собственного желания, убеждая себя, что эта страшная ведьма вовсе не так страшна, как о ней говорят. Так или иначе, она была второй из дам, которые должны были |
|
|