"Энтони Рейнольдс. Печать Хаоса " - читать интересную книгу автора

- Его дед был выборщиком. Значит, при отсутствии прямого наследника он
в принципе может заявить о своих правах. Хотя не думаю, что так будет.
- В самом деле? А я-то считал, что это все выдумки. А эти шрамы на его
лице - знак позора его деда?
- Да. Когда он только родился, у кого-то хватило жестокости выжечь
клеймо на лице такого крошки.
- Значит, капитан не проклят, сержант? И нет никакой заразы?
Солдаты прекратили игру и напряженно замерли. Альбрехт обернулся к ним,
глаза его сузились.
- Здесь не найти человека лучше, чем капитан. И на нем нет бесчестья. Я
лично перережу горло любому, кто осмелится утверждать обратное. Ты ведь
здесь новенький, а?
Паренек кивнул, широко раскрыв глаза.
- Все, кто сейчас здесь, живы благодаря ему. Так случалось не раз, и в
нем никто не сомневается. Тебе стоит научиться уважать таких, как он,
солдат, а не то тяжко придется. Ох, как тяжко.
Альбрехт сердито запыхтел трубкой.
- Простите, сэр. Я ничего такого не имел в виду.
Молодой солдат старался не встречаться взглядом с товарищами. Альбрехт
что-то пробормотал себе под нос.
Он сказал правду. Благодаря блестящей стратегии на поле битвы, Стефан
не раз спасал своих людей от верной смерти. Конечно, этой ночью на перевале
их бы всех перерезали, если бы не смелый удар, задуманный и осуществленный
капитаном.
Альбрехт вспомнил их первую встречу. Сначала он сомневался в этом
человеке. Стефан фон Кессель тогда был совсем молод и еще не получил звания
капитана. Он был просто перепуганный юнец в отряде Альбрехта, которого
выделяло среди остальных рекрутов изуродованное шрамами лицо. Тихий,
сдержанный, слишком ранимый для солдатской жизни. Альбрехт нещадно гонял
его, пытаясь определить, есть ли у парня внутренний стержень. Вот так - либо
сдастся и уйдет, либо найдет в себе силы стать хорошим солдатом.
Шрамы были тяжелым бременем для фон Кесселя, и он не избавился от этого
до сих пор. Альбрехт знал это, несмотря на непроницаемую стену, которой за
долгие годы окружил себя капитан. Три линии пересекали лицо фон Кесселя, три
линии, связанные змеящейся дугой, проходящей через лоб по левой брови, над
правым глазом и правой скулой до самого подбородка. Каждая была толщиной в
полдюйма и бледно выступала на загорелом лице. Это была четверть колеса о
восьми спицах, знак дурного предзнаменования.
Вот почему молодой фон Кессель был изгоем: считалось, что он приносит
несчастье. Никто, кроме Альбрехта, не знал о его происхождении. Альбрехт
бесконечно бранил фон Кесселя, и однажды тот восстал против сержанта и
ударил его кулаком в челюсть. Альбрехт, конечно, ответил, и молодой человек
упал без сознания. Тем не менее, с этого дня Стефана больше не донимали, и
он медленно вышел из своей скорлупы и стал для других солдат верным
товарищем по оружию. Он был не слишком разговорчив и не имел близких друзей,
но солдаты зауважали его и стали безоговорочно доверять.
Постепенно он начал продвигаться по службе и, кажется, против воли,
стал, наконец, капитаном. Альбрехт не расстроился из-за того, что оказался
теперь под началом у фон Кесселя, поскольку признавал блестящие способности
молодого человека.